Покорить Эверест и уцелеть: альпинист Сергей Денисенко о тяготах похода и зоне смерти
11:09 02.07.2021 (обновлено: 16:54 31.08.2021)
© Из личного архива Сергея Денисенко
Подписаться
Сергей Денисенко – первый узбекистанец, покоривший Эверест с южного склона. В интервью Sputnik он рассказал о самых сложных этапах маршрута, потере веса, флагах, которые водрузил на вершине, а также о том, почему спуск с вершины труднее и опаснее подъема.
С юношества Сергей занимался альпинизмом, поставив перед собой цель – покорить самую высокую точку миру. Свое достижение он посвятил всему Узбекистану, народу, семье, в которой незадолго до отъезда в Непал произошло пополнение.
Президент Шавкат Мирзиёев удостоил альпиниста почетным званием "Ўзбекистон ифтихори" ("Гордость Узбекистана"), а также подарил автомобиль.
— Сергей, ваш отец занимался альпинизмом, горным туризмом, участвовал во всевозможных экспедициях. Вы ходили с ним в походы?
— Я тогда был очень юным и не особо подготовленным к серьезным экспедициям. Но в туристические походы он меня с собой, конечно, брал. Это были несложные двух- или трехтысячники: Малый Чимган, Большой Чимган, часто ходили в горы Окташа. Примерно в 18 лет я понял, что хочу серьезно заниматься альпинизмом и начал самостоятельно покорять вершины.
Эверест стал для меня мечтой. Когда я смотрел про него фильмы, что-то читал, слушал в школе на уроках географии, то решил, что должен там побывать. Именно эта гора вызывала у меня особые эмоции. Конечно, тогда я еще не понимал, насколько это все сложно.
— В открытом доступе есть расценки за восхождение на Эверест. Минимум речь идет о 50 тыс. долларов. Во сколько вам обошлось исполнение мечты?
— Верно, это минимальная стоимость экспедиции. Сюда входит оплата перелета, экипировка, питание, оплата шерпов и многое другое. Мне пришлось взять в долг некоторую сумму, но я нисколько ни о чем не жалею. Я искал спонсорскую поддержку, но не получилось.
— Можно ли назвать своеобразной тренировкой или репетицией покорение Мера Пик в Непале в 2019 году? Правильно ли я понимаю, что ваша двухлетняя подготовка к нынешнему успеху началась именно тогда?
— Да, так и есть. Действительно Мера Пик был выбран неслучайно. Во-первых, это самая высокая трековая гора в Непале, во-вторых, тогда я тоже стал первопроходцем из Узбекистана. Высота горы 6 461 метр, поэтому для меня было очень важно понять, как с такой нагрузкой справится мой организм, как я буду себя чувствовать, очень важны были ощущения.
Сергей Денисенко во время восхождения
© Из личного архива Сергея Денисенко
При восхождении на Мера Пик мы остановились в лагере, развернутом на выступе скалы, а под нами находился обрыв. Это было действительно опасно: шаг в сторону – и пропасть. В Непале звезды находятся достаточно низко и от них по ночам очень светло, почти как в полнолуние. Хотя мы также использовали и лобовые фонарики.
Тогда нам очень повезло с погодой. С вершины открывается очень красивая панорама – вид на пять восьмитысячников Непала: Эверест, Лхоцзе, Нупцзе, Ама-Даблам и Чо-Ойю.
— В чем заключалась ваша подготовка в течение этих двух лет? Была ли определенная физическая нагрузка, особый режим, питание?
— Самый лучший тренировочный процесс – это регулярно ходить в горы, дышать горным воздухом. Например, благодаря рельефу там по-другому становится стопа. К сожалению, у меня не было достаточно свободного времени, чтобы постоянно ходить в походы. После Мера Пик я, наверное, раз пять-шесть смог выбраться в горы. Это очень мало. Поэтому в основном подготовка заключалась в аэробных нагрузках. Тренировался по собственной методике, много бегал – пять раз в неделю от 10 до 20 км. Приседал, отжимался, подтягивался, качал пресс, делал выпады. Никаких биодобавок не принимал, питался как обычно, ничего особенного.
— Кто еще был вместе с вами в экспедиции? Известно, что альпинистов обычно сопровождают шерпы – коренное население Восточного Непала. Кто-нибудь из них стал вашим попутчиком?
— Вместе со мной были еще трое – альпинисты из Латвии и Таджикистана, а также девушка из Украины. В конце маршрута к нам присоединился участник, который делал восхождение на Лхоцзе — это четвертый по высоте восьмитысячник мира. В процессе он тоже решил подняться на Эверест, как бы взять сразу две вершины.
Сергей Денисенко со своим шерпом (сопровождающим) в альпинистском лагере на Эвересте
© Из личного архива Сергея Денисенко
Шерпы такие же полноценные члены экспедиции. К каждому участнику восхождения на Эверест прикрепляется один шерпа. Это обязательное условие. Кто-то может взять и двух-трех человек – в зависимости от целесообразности, физической подготовки и финансовых возможностей.
— Что в экспедиции на Эверест было для вас самым сложным?
— Ожидание. Сама экспедиция проходила в течение двух месяцев, из них 45 дней нам пришлось ждать погодное окно, которое позволило бы начать восхождение непосредственно на вершину. Большую часть этого времени мы находились в базовом лагере с южной стороны Эвереста на высоте 5 340 м. За эти несколько недель мы продолжали акклиматизироваться, выбирались в другие лагеря, находившиеся в окрестностях, привыкали к местности. Погодные условия были тяжелые: постоянно шел снег и дул шквалистый ветер. Когда осадки прекратились, мы сразу выдвинулись к главной вершине.
В норме при идеальной погоде у альпинистов путь от базового лагеря до пика занимает четыре дня. Но во время привала во втором лагере зашел циклон, начались снегопад и сильный ветер до 50 км/ч. За четверо суток выпало 1,5 метра снега. Нашу палатку приходилось откапывать два раза. В итоге из второго лагеря на отметке 6 500 метров мы вышли только 30 мая. Из третьего выдвинулись 31 мая. Достигнув четвертой отметки в 7 900 метров, мы отдохнули 3 часа и после отправились уже на вершину, куда добрались на рассвете 1 июня.
Средняя скорость восхождения непосредственно на маршрутах от базового лагеря до второго и так далее составляла примерно 500 м/ч. К слову, расстояние 50 километров от аэропорта до лагеря мы шли почти 10 дней. Это было связано с процессом акклиматизации: привыкали к местности, шли медленно и делали частые и продолжительные привалы в местных деревушках.
Маршрут восхождения не столько сложный, сколько опасный, например, по сравнению с северной стороной. Самым опасным в нашем случае был ледопад Кхумбу. Его мы должны были пройти с высоты 5 300 м до 6 150 м. А идти нужно буквально по глыбам льда, которые под лучами солнца стекают со склона со скоростью от 3 до 5 метров в день. Поэтому мы всегда шли ночью. Вообще восхождение по Кхумбу начинается, как правило, в полночь. Альпинисты проходят этот участок где-то к семи утра.
Выше Кхумбу мы попали в ущелье, где с трех сторон — громадные скалы. Это достаточно узкая тропа, где со всех сторон сходят лавины. Данный маршрут самый популярный, но вместе с тем и самый опасный. Знаменитая так называемая зона смерти начинается с 8 000 метров.
От четвертого лагеря до вершины мы прошли с коллегой из Латвии, во время движения между нами было 2-3 метра. С отметки 7 900 до 8 600 м я шел лидером, тропил дорогу сквозь снег. Семьсот метров я вел за собой группу, состоящую из 60 человек. Меня никто не обгонял, потому что первым идти тяжело.
— Это правда, что со склонов даже не всегда забирают тела погибших альпинистов?
— Тех, кто погиб в пути, конечно, эвакуируют, но стоит это от 100 тысяч долларов. Для этого, в зависимости от высоты, необходима команда от 6 до 10 шерпов. К слову, мне довелось увидеть такую операцию — это очень сложно. Обычно, если причиной гибели стали не погодные условия, обвал Кхумбу или какая-то чрезвычайная ситуация, то сдается неподготовленный истощенный организм. От истощения умирают даже шерпы. За время экспедиции я, например, похудел на 11 кг.
— Кстати о весе, расскажите, чем вы питались в походе?
— Большую часть времени находились в лагере, поэтому для нас готовил экспедиционный повар. Основной рацион – это рис, вермишель и свежие фрукты с овощами. Продукты доставлял вертолет. Питание было достаточно однообразным, поэтому по приезде домой сразу попросил супругу приготовить борщ!
— О чем вы подумали, когда достигли вершины? Ваши самые первые впечатления?
— Подумал, что я все-таки смог это сделать, дошел до самой вершины. Было 4.45 утра. Я встал на самый высокий выступ на горе, чтобы водрузить флаги. Самое сложное было достать их из рюкзака. Всего четыре флага: с фотографией моей семьи, с изображением нашего президента, флаг Узбекистана с надписью "30 лет Независимости Узбекистана" и полотно с логотипом моей компании (рекламное агентство. – Прим. ред.). К сожалению, не смог сделать панорамных кадров с вершины — из-за холода (примерно -20 градусов Цельсия) не работал сенсор, дул сильный ветер, я обморозил пальцы. На пике я провел примерно семь минут и поспешил вниз.
— Чем отличается восхождение на вершину от спуска с горы? Что дается легче?
— Если с высоты 7 900 м на вершину мы поднялись за 8 часов, то спустились обратно за три часа. Цель – начать восхождение с утра, чтобы спуститься во второй высотный лагерь на высоту 6 500 м ближе к 8 вечера. С высоты 7 100 м я уже шел в кислородной маске, не снимая ее. Один кислородный баллон нес на себе, еще два дополнительных взял мой шерпа.
Спуск с горы происходит сложнее. Во-первых, человек уже обессилен, истощен физически и эмоционально, ведь цель достигнута. Альпинисты достаточно халатно начинают относиться к своей безопасности. Например, некоторые даже не пристегиваются к перилам. Большинство несчастных случаев в горах происходит именно при спуске.
— Когда вы вернулись в Ташкент после покорения заветной вершины, в аэропорту вас встречали как национального героя. Вы ожидали такой прием?
— Это было совершенно неожиданно, и я не был готов к такой встрече. Мне никто ничего об этом не сказал. Накануне мы разговаривали с супругой, она сказала, что приедет в аэропорт вместе с нашими друзьями, кто-то хотел лично меня поздравить. Но было безумно приятно увидеть не только родных и близких, но и незнакомых людей, которые приехали специально, чтобы разделить мою радость. Неожиданно, но приятно было внимание журналистов.
— Удалось ли вам уже восстановиться и как себя сегодня чувствуете?
— Я в процессе восстановления. В целом чувствую себя хорошо. В походе я обморозил пальцы ног и при ходьбе все еще это ощущаю, передвигаться пока не очень комфортно. Такое состояние лечится около двух-трех месяцев. Но на работу я вышел уже на следующий день после возвращения.
— Как к вашему профессиональному увлечению альпинизмом, долгим экспедициям относится ваша супруга? Поддерживает?
— Если бы не ее поддержка и вера в меня, я бы не справился со всем этим. Незадолго до отъезда в Непал у нас родился сын, 22 апреля ему исполнилось 40 дней, а меня не было рядом. Все заботы о семье и о нашей компании легли на плечи супруги. Я безгранично ею горжусь.
— "Лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал". После покорения самой высокой точки мира нет ли у вас ощущения, что не к чему больше стремиться? Какая следующая заветная высота?
— Есть "семь вершин" – самые высокие точки на каждом континенте: например, Килиманджаро в Африке, Эверест на Евразии, Джомолунгма в Азии и т. д. Может быть не я, но очень хотелось бы, чтобы именно из Узбекистана были альпинисты, которые покорят все "семь вершин", а затем и "корону Земли" — 14 восьмитысячников.
Если все сложится, то следующая моя цель — гора Чогори, более известная как К2. Она считается самой опасной для покорения и второй по высоте после Эвереста – 8 611 м.
А еще хотелось бы побывать в Фанских горах в Таджикистане.
