Температура воздуха падает, а температура воды у нормандского побережья растет — на грядущей неделе истекает срок лицензии французских рыбаков, желающих и дальше продолжать промысел морепродуктов вблизи британских островов Джерси и Гернси, расположенных в проливе Ла-Манш.
Рыбная сага, в которой угрозы перерубить кабель, подающий электроэнергию на острова, перемежаются отправлением в район конфликта военных катеров флота Ее Величества, продолжается с января — с момента, как вступило в силу экономическое соглашение, регулирующее отношения Брюсселя с Лондоном после Brexit.
Собственно, и сам выход Британии из Евросоюза был во многом предопределен политикой квот на вылов рыбы, которым обязаны были следовать рыбаки королевства. А введена была подобная система евробюрократами, видевшими морепродукты исключительно на тарелках в изысканных ресторанах бельгийской столицы.
Эти люди, жившие на деньги в том числе британских налогоплательщиков-рыбаков, ежегодно диктовали, что и сколько те могут выловить в территориальных водах Соединенного Королевства.
Из года в год в течение всех десятилетий, что Британия входила в Евросоюз, ее рыбакам спускались директивы, за невыполнение которых полагались разнообразные санкции, включая штрафы.
Но чтобы сделать жизнь английских тружеников моря еще "слаще", в тех же территориальных водах брюссельские столоначальники разрешали вести промысел и рыбакам из других стран ЕС. Причем их квота составляла не менее четверти от общего годового улова.
Разумеется, все эти правила и квоты вводились, чтобы "сохранить популяцию обитателей моря", "помочь сохранить рыбные запасы для будущих поколений" и "поддержать отрасль в странах Сообщества".
Охотнее других квотами пользовались французы — именно в территориальных водах Британии, в частности в акватории островов Джерси и Гернси, они ловят треску, пикшу и там же добывают морского гребешка, один из самых популярных деликатесов.
У англичан, как ни старались они сохранять все эти годы невозмутимость, ярость периодически прорывалась, и тогда рыбаки обеих стран шли на абордаж. Так было и в 1993 году, и в 2018-м — тем более что борьба за морские ресурсы в акватории и Ла-Манша, и Северного моря, и тем более Северной Атлантики имеет давние традиции.
Те же британцы пытались заставить пойти на попятную исландцев, когда те постепенно увеличивали свою морскую экономическую зону, расширяя одновременно запрет на промысел для иностранных траулеров. Данный военно-дипломатический конфликт 1950-70-х годов вошел в историю под названием "тресковые войны". Сети британцев-нарушителей в назидание разрезались особыми приспособлениями, похожими на пассатижи, а Британия посылала военный флот, но в итоге исландцы рыбу, которую они считали своей, отстоять сумели.
Поводом для косвенного реванша стал Brexit. Именно британские рыбаки, которым брюссельская опека надоела до изжоги, особенно торжествовали, когда на референдуме большинство высказалось за выход страны из Евросоюза.
Но эти суровые мужики с обветренными лицами, проводящие в море практически всю жизнь, недооценили европейских крючкотворов — рыбакам из ЕС в результате удалось на пять лет сохранить прежние квоты на промысел.
И тогда ситуацию в руки взяли местные власти, решив резко сократить количество лицензий для французских рыболовецких судов.
В мае конфликт дошел до точки кипения, когда Лондон и Париж отправили в район конфликта военное подкрепление.
"Высокие" отношения подчеркнули взаимные публичные угрозы. Ситуацию теоретически мог бы разрешить Брюссель, но Еврокомиссия решительно не готова открыто признать, что пункты соглашения между ЕС и Соединенным Королевством, касающиеся рыболовства, мягко говоря, не прописаны должным и тщательным образом. Их согласовывали в жуткой спешке и панике: Лондон грозил уйти вообще без регулирующего документа, и поэтому брюссельские чиновники предпочли маленький и постоянный хаос (мало кому заметный, как они думали) большому и громкому провалу — причем у всех на глазах — многолетних переговоров.
Это напоминает поведение нерадивых хозяек, которые, чтобы скрыть неряшество и лень, обычно заметают пыль под ковер.
В самый неподходящий момент, правда, эта пыль и этот мусор могут вылезти наружу.
Что, собственно, происходит именно сейчас: не сумев решить проблему с квотами, еврочиновники-"неряхи" попытались спрятать ее от посторонних глаз, сказав: "Мы сейчас тут все подчистим". В мае грязи под европейским ковром рыбной ловли скопилось столько, что не увидеть ее было просто невозможно.
Но вместо чистки и уборки дипломатические "отходы" опять спрятали, сказав: "Вымоем и все разберем через три месяца, честное-пречестное!"
Однако надо же такому случиться, что через три месяца произошел новый, куда более значимый скандал — с подводными лодками, которые Австралия (вступившая в альянс с Британией и США) у Франции покупать отказалась.
На этом фоне Парижу, который уже услышал от Лондона пожелание "прекратить истерику и успокоиться", придется убеждать Даунинг-стрит дать разрешение продолжить морской промысел для французских рыбаков.
И хотя на словах Брюссель всячески выражает Парижу поддержку в том, что касается рыбных квот, реальных рычагов для воздействия на британцев сейчас у Еврокомиссии уже нет. Косвенно это подтверждается решением, принятым на прошлой неделе.
Бизнесу, которому Brexit причинил убытки, обещаны, пусть и небольшие, но выплаты.
Тем не менее вряд ли деньги смогут компенсировать и потерю рабочих мест, и ущерб целой отрасли, нанесенный теми, кто не сумел довести дело до конца, так и оставив лежать грязь по углам хваленого общеевропейского дома.
Источник: РИА Новости.