Заявление главы Пентагона совпало с началом противолодочных учений Dynamic Mongoose, которые с 25 июня по 6 июля будут проходить в Северном море рядом с Норвегией. Учитывая место проведения, главный адресат, которому предназначается данное послание (в виде военных учений), вполне очевиден. Однако, чтобы гарантировать отсутствие какого бы то ни было недопонимания, максимально прямо высказался начальник штаба ВМС США адмирал Джон Ричардсон, который заявил, что учения — это "мощный сигнал" России.
В свою очередь министр обороны Норвегии Франк Бакке-Енсен отметил, что именно ситуация с безопасностью в Арктике стала причиной роста активности НАТО в регионе. "Пять-шесть лет назад все было спокойно, но теперь это уже не так", — сказал он. Однако одновременно признал, что проблема не только в России, но во все более неопределенной ситуации.
В то же время следует признать, что раздражение — и откровенную тревогу — американских военных по поводу активности России в арктическом регионе понять можно, поскольку она (российская активность) носит настолько опережающий характер, что с каждым годом перспективы "догнать и обогнать" Москву выглядят для США все более туманными.
Это в полной мере касается и военной сферы.
Буквально накануне натовских учений в Баренцевом море закончился самый масштабный за десять лет сбор-поход Северного флота. В нем приняло участие 36 боевых кораблей, подводных лодок и судов обеспечения, порядка 20 летательных аппаратов, более 150 единиц вооружения и спецтехники береговых ракетно-артиллерийских и сухопутных войск, морской пехоты и войск ПВО. И вряд ли американских военных утешило заявление командующего Северным флотом Николая Евменова о том, что "учения носят исключительно оборонительный характер".
На подобном фоне штатовские арктические притязания вызывают скорее улыбку. Особенно если учитывать многочисленные трудности натовских военных, регулярно становящиеся достоянием общественности — от проблем с военным обмундированием для экстремально низких температур до тяжелого, если не сказать катастрофического, положения с ледоколами (а вернее, с их фактическим отсутствием у США и весьма туманными перспективами строительства новых).
Безусловно, подобное доминирование России над геополитическим конкурентом в важнейшем вопросе не может не греть душу среднестатистического россиянина. Однако это ни в коей мере не снимает вопроса о причинах такого положения вещей.
Ключевая роль арктического региона в экономических и политических — и, как следствие, военных — раскладах XXI века давно не секрет. Идет открытая гонка за Арктику и ее ресурсы среди ведущих держав мира. Так почему же в данном случае вперед вырвалась именно Россия, а глобальный гегемон выглядит все более бледно на ее фоне?
Представляется, что разгадку стоит искать в экономической составляющей происходящего.
Да, Арктика обладает совершенно колоссальным потенциалом в самых разных сферах — от природно-ресурсных до транспортно-логистических. Однако между потенциальным Клондайком и актуальным активом, уже приносящим реальные прибыли, — огромная дистанция, для прохождения которой требуются существенные вложения.
Изначальным преимуществом России во всей этой ситуации было то, что ее путь от потенциальных выгод до приносящих живые деньги здесь и сейчас активов был короче, чем у большинства других ее конкурентов (за что нам надо благодарить предков, несколько столетий уже осваивающих этот край и сделавших его российским).
Как раз это и позволило сделать руководству страны "арктический" выбор стратегического вектора развития России столь эффективным. И очень быстро начавшим приносить отдачу.
При этом, безусловно, потребовалось переосмысление методов и механизмов освоения Арктики с учетом современных возможностей, знаний и технологий. Именно поэтому такой важной стала экологическая составляющая, в частности, очищение региона от мусора и отходов, оставшихся от предыдущих десятилетий. Но главное, безусловно, экономика — от развития Северного морского пути с его уникальными логистическими возможностями до принципиально новых проектов по добыче и поставкам потребителям природных ресурсов (самым ярким актуальным примером чего стал проект "Ямал СПГ"). А сюда уже подверстывается все остальное, начиная со строительства нового ледокольного флота и заканчивая как раз военной составляющей, которая так беспокоит наших партнеров из НАТО.
При этом надо учесть особое обстоятельство: в последние годы абсолютно все страны, включая самые могущественные, вынуждены действовать в условиях жестко ограниченных ресурсов, каждый раз делая выбор объекта финансирования. Свободных избыточных средств нет ни у кого. США тут исключением ни в коей мере не являются.
В итоге американские специалисты — да и власти тоже — могут прекрасно отдавать себе отчет в геополитической значимости арктического региона и перспектив, которые он в себе таит. Но по тем или иным причинам это понимание в большинстве случаев не переходит границы теоретизирования — и финансирования, в целом, по остаточному принципу. Получается, что при всех амбициозных намерениях Арктика остается для США слишком далеким и отвлеченным предметом, требующим вложения колоссальных средств, в общем, в никуда и с совершенно не очевидным результатом.
В свою очередь, для России Арктика — это объективно важнейшая территория, которая уже сейчас приносит огромные выгоды стране.
Соответственно, финансирование арктических проектов — гражданских, коммерческих и оборонных — ведется по принципу "кого-то другого можно и обделить, но сюда деньги нужно дать любой ценой".
Результаты подобного положения дел можно наблюдать в ежедневном режиме. В российских лентах новостей тема Арктики струится пусть не очень масштабным, но постоянным потоком, охватывая очень широкий спектр вопросов, среди которых армейские даже не занимают первое место. А "арктические" новости из США ограничиваются главным образом не частыми, но регулярными высказываниями высокопоставленных американских военных, которые раз за разом "подают мощный сигнал" России.
Что ж, пусть подают.