ТАШКЕНТ, 18 июл — Sputnik, Шахноза Турабекова. Известный узбекский режиссер Джахангир Касымов приступил к работе сразу над двумя новыми проектами. Один из них посвящен жизни наманганского просветителя Исхокхона тура Ибрата, а второй — о работниках прокуратуры.
Заслуженный деятель культуры Узбекистана Джахангир Касымов известен зрителям как режиссер фильмов "18 квадрат", "Великан и коротышка", сериала "Шайтанат — царство бесов".
С корреспондентом Sputnik он встретился в только что отремонтированном здании "Узбекинокхроники". Там многое поменялось. И в жизни Касымова не так давно произошли большие изменения, он сменил кресло руководителя на режиссерское. И с нескрываемой радостью приступил к любимому делу — снимать кино. Хотя, как признался режиссер, даже будучи директором "Узбеккино", продолжал создавать художественные фильмы.
В кино привела мечта
— Говорят, что в киноиндустрии большую роль играет удача. Это так?
— Удача — это трамплин. Но главное все-таки в этой индустрии — остаться на лету. Это как птенец, который в первый раз взлетает. И то, как он взлетит, покажет, как он вообще сможет потом по жизни лететь.
В советское время, когда я начинал карьеру, в кино не могли прийти просто так. Я даже не мечтал, что буду здесь работать. Когда я поступал в театральный, думал, что буду работать в театре.
В Ташкенте, когда я окончил институт, в театрах не было свободных вакансий, и мне предложили поработать в Самаркандской области. Я готов был поехать туда, но я был женат. И родители настояли, чтобы искал работу в столице. Так я попал на телевидение, в котором проработал 22 года. Я думал, что пришел туда работать временно. Но мне очень понравилась телевизионная жизнь: снимал, монтировал, делал детские передачи, первые шоу и музыкальные программы. Еще ставил телевизионные спектакли. А когда в эфир вышла теленовелла "Чангак" по рассказу Хайриддина Султанова, я проснулся знаменитым, меня буквально через два дня пригласили на "Узбекфильм".
А на "Узбекфильме" тогда мне предложили принести любой сценарий, и они готовы были меня запускать. Первым был короткометражный фильм "Бедолаги" или второе его название "Бедные люди" по сценарию Рихсивоя Мухамеджанова и Зульфикара Мусакова. Меня тут же пригласили на другой фильм, но у нас там вышел конфликт. И я снова вернулся на телевидение. Так обиделся, что думал, уже никогда не буду снимать кино.
Найти главного героя
— Во всех ваших лентах очень яркие персонажи. Что скажите о новых героях, над которыми сейчас работаете, кто они, чем будут интересны зрителю?
— Я сейчас начинаю работать над фильмом о просветителе Исхокхоне Ибрате. Он жил в 19 веке в Туракургане, на территории Кокандского ханства. К моему стыду, я не слышал об этом человеке раньше, мы даже в школе не проходили ничего о нем. Мы знали про Мукими, Фурката, Хамзу, Фитрата. А об этом человеке не упоминалось ни в одной книге.
Он был богат, занимался меценатством, поэтому, наверное, советская власть его особо не афишировала. И в 37-м году, 74-летнего старика расстреляли. Ибрат знал, что его заберут, поэтому в своем доме в одну стену замуровал редкие книги, чтобы не уничтожили. И в 1968 году их нашли. Эта сцена обязательно войдет в наш фильм.
Исхокхон тура Ибрат создал уникальный "Словарь шести языков" и другие научные книги. Он первым открывал новые прогрессивные школы, а также создал школу, в которой бесплатно обучались сельские дети. Кроме этого, он много путешествовал по миру. Этот человек даже по нынешним меркам удивительная личность. Мы уже нашли места, где будем снимать фильм, сами съемки планируем начать этой осенью.
Еще один проект, над которым я сейчас активно работаю — это телесериал о работниках нашей прокуратуры. Пока написали две серии. Проект инициирован Генеральной прокуратурой страны. Это история о буднях следователей. Могу сказать, что прокуратура — особенная структура. Мы, киношники, к примеру, хорошо знаем работу МВД, но здесь совсем другие тонкости. А вообще в фильме будет и о хороших, и о плохих. Думаю, что выйдет интересный сериал.
— Фильм "Назира", с которым вы только что вернулись с кинофестиваля "Евразия" тоже о достаточно неординарной женщине. Как вы нашли эту историю?
— Я снял эту картину в 2017 году. Мы долго готовились к съемкам, снимали почти год. В итоге вышел фильм на 2 часа 40 минут, а материала было еще больше — на 5 часов.
Премьера фильма уже прошла в Ташкенте и в Карши. В основу ленты легли реальные факты биографии каршинской предпринимательницы Назиры Шодмоновой, одной из первых в этом регионе начавшей заниматься частным бизнесом и столкнувшейся с разными проблемами.
А началось все с того, что из Кашкадарьи мне позвонил друг, он там работает на местном ТВ, и сказал, что один человек хочет со мной встретиться. Он хотел снять фильм о своей матери. Я, когда эту фразу услышал, сразу оборвал его: "Я не снимаю фильмы о мамах и папах". Друг звонил целый месяц, потом сказал, что мне купили билет на поезд и ждут. Я взял с собой Фахриддина Низамова, соавтора сценария, и мы поехали в Карши. Нас там встречал сын Назиры, который рассказал о ее нелегкой судьбе. Ее история напомнила фильм "Москва слезам не верит". Встречаются в нашей жизни люди с такими судьбами, что кажется, ни один писатель так не напишет.
Помню, когда снимали один эпизод, к нам подошел хозяин небольшого магазина. Он предложил нам брать у него все, что мы захотим, бесплатно. А в это время главная героиня, которая сыграла Назиру, выходила из машины. У нас шла съемка. И у него вырвались слова: "Э, опа келди". Грим актрисе сделали один к одному, к тому же сын сохранил и машину своей матери, ее одежду и даже все украшения. Казалось, что действительно вернулась Назира… Потом хозяин магазина рассказал нам, что они с матерью жили очень бедно. И он пацаном помогал подметать улицу, на которой был магазин Назиры. Однажды она позвала его и дала совершенно новую и дорогую одежду. Просто так. Таких историй нам рассказывали во время съемок много. Люди сами приходили, и я им всем обещал, что приеду с премьерой.
Знаете, это было что-то невероятное, такую премьеру я не видел еще нигде. Они в открытую возмущались и переживали, когда по сюжету в фильме ее обманывали. Многие из жителей узнавали показанных нами персонажей.
Фильм про мафию
— Еще одна нашумевшая история, которую вы снимали — сериал "Шайтанат — царство бесов". Его смотрели все и по несколько раз. До этого ничего подобного у нас не снимали.
— Ёдгор Сагдиев предложил мне экранизировать книгу Тахира Малика. Признаюсь, честно, я не сразу дал согласие снимать его. А Сагдиев не отставал от меня. Однажды мы с приятелем случайно завели разговор об этой книге. "О чем она для тебя?", — спросил я у него. Он тогда сказал так: "Там есть мафиозник, и у него украли единственную дочку. И он там самый крутой".
И тут вдруг меня осенило, эта история показалась другой. Одно дело, когда он крутой, и всем заправляет. Зачем про это делать кино? А вот когда вдруг его задевают, и он начинает беситься, это уже другая картина.
В общем, я взялся за сериал. Основным его заказчиком было МВД Узбекистана, он снимался на специальной студии "Калкон". Бюджет составил 3 миллиона сумов. Деньги по тем временам хорошие, но они уходили на производство, и гонорары были скромные. Мы все понимали, что делаем хороший фильм. Потом я был вынужден отойти от проекта, когда снимали продолжение, вернулся на телевидение.
У меня часто спрашивали после выхода фильма, знал ли я каких-либо мафиозников. Никогда их не встречал на своем пути. Мне говорили, что герои вплоть до походки и жестов точно передавали таких людей. Но мною многое было подсмотрено в фильме "Крестный отец".
О студентах и лекциях Шухрата Аббасова
— Вы учились на курсе Шухрата Аббасова, чему учил мастер?
— Вы не поверите, но я помню все его лекции наизусть. Могу забыть все, что угодно, но его лекции помню. К примеру, как он учил нас правильно выбирать актеров. Представьте себе, что на пробы пришли два артиста: один переигрывает, второй не доигрывает. Кого из них брать на роль? Студенты все отвечали ему, надо брать того, который не доигрывает. А он отвечал: первого надо брать: снять лишнее можно, а добавить — нет. Он также всегда учил нас не жалеть ни себя, ни актеров на пробах. И при этом надо проигрывать самую сложную сцену. Только так можно понять, подходит актер или нет. Потому что, если профнепригодность выясниться во время съемок, будет уже поздно.
— Вы ведь сейчас тоже преподаете, у вас есть талантливые студенты?
— Студенты у меня разные. Но, конечно, есть толковые ребята. Однако хорошего много не бывает.
Мы, когда учились, хотели получить информацию. Ведь советское телевидение было скучным, поэтому мы много читали. А сейчас молодежь напичкана информацией отовсюду. Но все же есть читающие книги, и это радует.
Первое время они мне все приносили почти одинаковые курсовые, я так удивлялся. Все гладко и правильно выписано. А потом моя дочь, которая тоже училась тогда в вузе, сказала, что все списано с Википедии. И я полез туда сам. Сейчас уже со мной этот номер не пройдет. Я им говорю, чтобы они писали своими словами, хоть так начинают думать. А потом у них появляется своя точка зрения.
Узбекистану нужен международный кинофестиваль
— У нас в этом году пройдет первый международный кинофестиваль Prologue. Что вы думаете об этом?
— Международный кинофестиваль — это престиж страны. Prologue — очень амбициозный проект. За годы независимости мы набрались опыта в организации таких мероприятий на молодежном уровне, к примеру фестиваль короткометражных фильмов молодых режиссеров, фестиваль "Ижодий парвоз".
Вывести фестиваль на международный уровень — это всегда сложное дело. К примеру, Чемпионат мира по футболу — прибыльное мероприятие, а любой фестиваль — всегда убыток. Это все-таки имиджевое событие, и вы вкладываете деньги в развитие своего кинематографа.
Что выигрывает от этого государство? Все лучшие фильмы показывают здесь, их смотрит наша молодежь, и таким образом, наш зритель духовно растет. Помимо этого, проходит огромное количество мастер-классов. Никогда в жизни 10 человек не поедет к Спилбергу или Кустурице. А здесь у них появляется такая возможность, да еще и бесплатная. И сами режиссеры идут на подобный диалог с удовольствием.
От подобных фестивалей выигрывают не материально, а исключительно интеллектуально. В этом плане фестивали нужны. Конечно, будут привлекаться спонсоры, меценаты, но без поддержки государства такие мероприятия невозможны.
Наше государство в этом плане сейчас идет навстречу. На киноиндустрию страны обратили пристальное внимание. Как говорят узбеки, хлопок выходит от двух ладошек. Одна ладонь — это государство, вторая — кинематографисты. Они тоже должны постараться.
К сожалению, большинство наших нынешних картин — это о том, как кухарка варит борщ на кухне. Если пригласить мишленовского повара, он превратит этот борщ в произведение искусства. Нам нужно держать марку хорошего узбекского кино. Поэтому, так важно, чтобы к нам приехали звезды мирового кинематографа, чтобы молодежь училась у лучших.
— Когда-то у нас проходил легендарный международный кинофестиваль стран Азии, Африки и Латинской Америки. О нем до сих пор помнят. В чем была его особенность?
— Где бы я ни был, люди действительно помнят про наш Ташкентский кинофестиваль. У нас ведь тогда бывали звезды, как Антониони, Радж Капур, Акира Куросава. Я впервые увидел фильм "Апокалипсис сегодня" Фрэнсиса Форда Кополлы в Ташкенте, сюда привозили картины Федерико Феллини. СССР тогда поддержал возрождающееся кино в странах Азии, Африки и Латинской Америки. Аналогичных мероприятий не было, и в этом плане политика Советского Союза сыграла большую роль.
Трэш тоже нужен
— Большой экран в Узбекистане в свое время заполонили дешевые фильмы. Их снимают непонятные мальчики, непонятно о чем. Есть смысл с этим бороться?
— Я считаю, что это очень хорошо, что они снимают. В наше время мы не могли этого делать. У нас были 16-миллиметровые пленки, чтобы что-то сделать нужно было изрядно потрудиться. А сейчас есть техника, все просто.
Появилось много таких мальчиков. Никто не скажет и нигде, что каждый из них станет большим режиссером. Футбол — массовая игра, но звездами становятся лучшие. Здесь то же самое. И причем такая ситуация — она во многих странах мира.
Я разговаривал недавно с иранским кинокритиком. Иранское кино сейчас популярно в мире. Они участвуют в международных кинофестивалях, получают высокие оценки. У них в Иране работает более тысячи частных киностудий, при этом государство тоже поддерживает киноиндустрию. И во всем этом многообразии идет селекция, появляются хорошие картины. Это нормальный процесс.
Что у нас плохо — кинотеатр один. И когда на огромном экране выходит премьера государственной картины, а потом здесь же через день с такой же помпой показывается картина мальчика, который сам не зал, что делал — это обидно. Для них должен быть другой зал.
У нас должно появиться больше крупных кинотеатров. Один может показывать ширпотреб, другой — ретро, и так далее. Вот тогда и зритель вернется.
Любовь зрителя
— Возле столичного Дворца кино всегда много молодежи, а как заинтересовать людей постарше смотреть современные узбекские фильмы?
— Долгое время, приезжавшие в Узбекистан критики удивлялись, почему здесь так любят свое национальное кино. В нулевых у нас мало смотрели американское кино.
Казалось бы, большой экран заполонили такие дешевые картины про "ты меня любишь, я тебя нет". Эти фильмы долгое время были популярны и прибыльны. Почему все стали снимать кино? Человек, который вкладывал деньги, через пару месяцев получал стопроцентную прибыль. Ни в одной стране кинобизнес не приносил сразу такие дивиденды.
В чем феномен этого явления? Во-первых, тогда резко сменился зритель. Тот зритель, которому за 30 ушел, и в зал пришли те, кому чуть больше 12. А у тинейджеров это самая актуальная тема. Есть всегда девушка, которую обманул парень, какие-то секреты первой любви и так далее. Поэтому картина Зульфикара Мусакова "Осмондаги бололар" так в свое время выстрелила. Молодежь хотела увидеть себя.
Зритель хочет отождествлять себя с экранными героями. Когда стали показывать наши узбекские обычаи, люди стали узнавать своих друзей, родственников, улицу. Психологически это сильно повлияло. Потом была мода на комедии. Популярность довела эти фильмы до шуток ниже пояса, и оттолкнула таким образом последних 30-летних зрителей. В зале теперь сидят юноши, пьющие колу, смеющиеся во все горло. С семьей на такие фильмы не пойдут. Теперь семьи пошли смотреть западные фильмы в кинотеатры торговых центров.
Мы как-то говорили с моим приятелем-художником Дониёром Абдурахимовым, и он подметил интересную вещь. Он считает, что итальянцы — великая нация, они все превращают в произведение искусства, будь то туфли или кино. Сейчас посмотрите, кто снимает лучшее американское кино — это итальянцы. Они превратили продукты Голливуда в произведение искусства. Нам важно снимать кино ради искусства.
Любимый дед
— Не могу не спросить у вас о ваших внуках. Ваша страница в Facebook заполнена их фотографиями. Вы любимый дедушка?
— Это правда, я любим и обожаю своих четверых внуков — Шахризоду, Саодат, Бобура и Азизу. Шахризода уже снялась в эпизоде в фильме "Назира", в тележурнале "Зумраша", а еще принимала участие в телевизионных съемках.
Когда мой сын женился, он предупредил свою жену, что я боюсь малышей. И не подойду к внукам, пока им исполнится 3 годика. Но я не мог дождаться, когда же наконец возьму на руки Шахризоду, и это произошло в течение первого месяца ее жизни. Так звали мою маму. Когда мои дети плакали, я всегда кричал жене, чтобы она успокоила их. А когда плачут теперь мои внуки, я бегу и забираю их сам. Они сразу успокаиваются на моих руках.
Кем они станут, не знаю. Шахризода мечтает быть врачом, Бобур — футболистом, Саодат хочет быть учителем. Но для меня важно, чтобы у них были счастливые судьбы.
Больше всего я люблю в жизни кино, но, если у меня забрать его, буду возиться с внуками. Я никогда не думал, что буду таким домоседом.