— Шерзодхон Таджиддинович, расскажите, как будут освещаться выборы, сколько журналистов приглашено?
— Это один из самых значимых вопросов для Центризбиркома, потому что от освещения многое зависит. Оно дает полную картину. К примеру: нынешняя осень — очень удачная, колоритная, без дождей. Нам хочется, чтобы такая палитра была и в нашем политическом пейзаже.
Выборы — это реальный инструмент демократии, с помощью которого граждане принимают участие в управлении своей страной. Чем раньше мы это осознаем, тем лучше. Ведь парламент одновременно и высший представительный, и высший законодательный орган, и ему нужно больше хороших юристов, экономистов, вообще профессионалов из разных отраслей.
— Как вы оцениваете деятельность парламентариев за последние годы?
— Динамика очевидна. Если раньше в парламент попадали готовые законопроекты, то они часто проходили. А сейчас мы видим, что парламент стал "непослушным". Он не такой, как раньше. К примеру, недавно был рассмотрен законопроект о проведении онлайн-трансляций из зала суда. Депутаты его отклонили, не захотели. Это их точка зрения о тайне частной жизни и о других очень важных моментах.
Генеральный прокурор, вице-премьеры тоже задают острые вопросы, выражают недовольство тем или иным положением. Председатель Сената Олий Мажлиса Танзила Нарбаева, если в чем-то не согласна, особенно по вопросам гендерного равенства, яростно отстаивает свою позицию.
— Чем отличаются парламентские выборы от президентских? В чем "фишка"?
— Между ними, конечно, большая разница. Нельзя сравнивать. Потому что президентские выборы — выборы главы государства, мы через это прошли три года назад. В этом случае Центризбиркому работать проще: кандидатов можно посчитать на пальцах. И гражданам гораздо проще делать выбор.
В случае с выборами в законодательный орган количество округов увеличивается до 150. Партий — пять. Значит, теоретически будет 750 кандидатов. Кроме того, важна активность самих политических партий: от районного до республиканского уровня. И, соответственно, 150 комиссий — это 150 председателей, более 150 их заместителей, тысячи избирательных участков. В Узбекистане скоро зима, но до февраля здесь будет очень "жарко". И электорат тоже должен подключаться.
Ожидается, что в этом году на выборах будут присутствовать много международных наблюдателей. Если раньше можно было видеть крупных бизнесменов, далеких от политики людей, то в этот раз, думаю, прибудут люди, жизнь которых связана с парламентом, политикой, политическими партиями, институтами государственной власти. Это очень важно, потому что они могут давать компетентную оценку.
Узбекистан соблюдает все положения документов, которые были приняты в Хельсинки, и семь принципов, заложенных в документах Бюро по демократическим институтам и правам человека. Единственное — мы хотим, чтобы люди сами осознанно пришли на выборы и каждый человек имел возможность отдать свой голос.
— Как вы считаете, возникнет ли по итогам выборов внутриполитическое обострение?
— Вы сейчас сами смотрели, как у нас партии уже начали друг с другом сталкиваться, пошли разногласия. Раньше этого не наблюдалось. Это очень хорошо. Потому что демократия — она зиждется на плюрализме. Иногда на конфликте интересов. Почему бы нет? Партии должны служить для развития нашего общества. Гражданского общества. Для улучшения жизни простых людей. Поэтому в такое время, когда идет речь о реформах глубинных, не вижу причин, чтобы мы друг с другом сюсюкались и оказывали почести.
Я убежден, что лидеры партий не должны друг друга "полоскать", как происходит в некоторых других странах, — нужно придерживаться этических норм. Но взгляды у них могут быть разные.
— Что изменится после выборов?
— Думаю, это слегка преждевременный вопрос. Потому что избирательная кампания стартует только через несколько дней, 17 ноября. Тогда мы увидим кандидатов. Я их пока не знаю.
При этом отмечу, что девиз предстоящих выборов — "Новый Узбекистан: новые выборы". Думаю, что все, кто впрягся в эту борьбу, всё понимают. И они действительно сами хотят жить лучше, а не питать надежды относительно светлого будущего своих детей.
Мы хотим жить лучше уже сейчас.