- Венские переговоры идут с апреля 2021 г. Год назад вы заявили, что с тех пор достигнут огромный прогресс. Как сейчас вы охарактеризуете ситуацию с урегулированием вокруг СВПД? Какие необходимы шаги для завершения сделки? Сколько еще, на Ваш взгляд, продлится дипломатический марафон по восстановлению СВПД?
- Нынешнюю ситуацию вокруг СВПД, к сожалению, можно охарактеризовать как тупиковую. С начала сентября никаких более-менее серьёзных дипломатических переговоров не было. Тем не менее, утверждать, что СВПД мертв, совершенно точно было бы преждевременно. Шансы на реанимирование сделки присутствуют. Для этого необходимо политическое решение всех участников венского процесса вернуться за стол переговоров, чтобы довести процесс до ума. Причем много времени на это не потребуется. У Ирана есть политическая воля завершить процесс. То же самое можно сказать про нас и про Китай. А вот у западных участников такая политическая воля на данном этапе отсутствует.
- После казни в Иране экс-министра обороны Алирезы Акбари, которого обвинили в многолетнем шпионаже в пользу Великобритании, британские СМИ сообщили, что Великобритания может изменить свою позицию относительно СВПД. Как эти события повлияли на ситуацию вокруг сделки и на позицию стран ЕС в отношении СВПД? В случае выхода Великобритании из СВПД, а также положительного решения Европарламента о приостановке ядерной сделки, какие есть альтернативные форматы, в том числе с участием РФ, для урегулирования вопроса об СВПД?
- По моим ощущениям, сообщения о возможном изменении позиции Великобритании относительно СВПД на общую ситуацию вокруг ядерной сделки практически не повлияли. Может быть, только усилили восприятие того, что Западу сейчас сделка в принципе не нужна, и СВПД в силу этого может кануть в Лету. Рискну предположить, что участие или неучастие Великобритании в ядерной сделке принципиального значения в нынешних условиях не имеет. Впрочем, прерогатива принимать какие-либо решения на это счет полностью в руках самого Лондона. В целом нужно заметить, что в СВПД нет процедуры выхода, и возможный самовольный шаг в этом направлении, как это сделали США в 2018 г., будет означать нарушение резолюции СБ ООН 2231.
Что касается альтернативных форматов, то таковым разве что условно можно считать Совет управляющих МАГАТЭ, где вопросы реализации СВПД рассматриваются в свете резолюции СБ ООН 2231 и находятся в постоянной повестке дня. Дважды в год данная резолюция также рассматривается в самом Совете Безопасности в связи с докладами Генсекретаря ООН. Однако нужно понимать, что влияние дискуссий на этих площадках на реальные политические и переговорные процессы вокруг СВПД очень скромное и ограниченное.
- Россия проголосовала против ноябрьской резолюции Совета управляющих МАГАТЭ по Ирану. Вы говорили, что она создает еще более сложную атмосферу по нерешенным вопросам гарантий и вокруг СВПД. В чем конкретно это выражается?
- Наши предостережения, озвученные в Совете управляющих МАГАТЭ на сессии в ноябре применительно к антииранской резолюции, которую "продавливали" США, Великобритания, Германия и Франция, полностью подтвердились. Причем в данном случае западные страны не смогли извлечь уроки из похожей ситуации, которая имела место на сессии Совета в июне, где также с их подачи была принята антииранская резолюция. Так, сразу после одобрения ноябрьской резолюции, которая, кстати, не получила консенсусной поддержки, Иран отложил ранее запланированный визит представителей МАГАТЭ в Тегеран. Кроме того, в качестве ответной реакции было начато производство 60% урана на подземном предприятии в Фордо, чего раньше не было. Соответственно, инициатива с данной резолюцией четко продемонстрировала нам, что возрождение СВПД в повестке дня западных участников венских переговоров явно не стоит. Такая ситуация сохраняется и по сей день.
Здесь также важно заметить, что в контактах с иранской стороной мы подчеркиваем необходимость как можно быстрее обеспечить содержательное взаимодействие с МАГАТЭ по остающимся вопросам с частицами урана, обнаруженными в ИРИ. Исходим из того, что и Секретариат Агентства также будет подходить к взаимодействию с Ираном профессионально, непредвзято и со здравым смыслом.
- С момента выхода США из СВПД в 2018 г. Тегеран добился успехов в развитии ядерной программы, и нынешняя ситуация отличается от той, которая была в 2015 г. Обсуждается ли с Ираном вопрос о том, пойдет ли Иран на сворачивание своей ядерной программы? Будет ли Иран выполнять все требования СВПД, ведь для этого нужно будет значительно сократить, а то и просто разрушить всю ядерную инфраструктуру, появившуюся у него после 2018 г.? Как далеко зашел Иран? Переходит ли это границы, установленные в СВПД? Этот вопрос обсуждается?
- Действительно, США сделали максимум возможного, чтобы подтолкнуть существенное развитие иранской ядерной программы как в количественном, так и качественном измерениях. В этом, надо сказать, Вашингтон преуспел – иранцы почти по всем параметрам вышли за пределы, установленные СВПД, и продвинулись далеко вперед даже по сравнению с тем, что у них было до заключения сделки в 2015 г. Все это, тем не менее, находится под полным и неусыпным контролем со стороны МАГАТЭ. Кроме того, предпринятые Ираном сверх СВПД шаги носят обратимый характер, и для этого требуется совсем немного – вернуться за венский стол переговоров и восстановить ядерную сделку. Сделать это, как я уже говорил, можно достаточно быстро, буквально за несколько дней.
Развитие ядерной программы Ирана в принципе обсуждается на каждой сессии Совета управляющих МАГАТЭ, но, опять же, к реальным политико-дипломатическим процессам это отношения не имеет.
- Говоря о "политической сделке" между Ираном и МАГАТЭ, вы заявляли, что никакой "сделки" для этого не нужно, и проблема в том, что Иран не доверяет западным партнерам, которые участвуют в венских переговорах и входят в состав Совета управляющих МАГАТЭ. Для такого недоверия действительно есть основания. Может, имеет смысл предложить пересмотреть состав участников венских переговоров от ЕС? Есть ли в их структурах специалисты, с которыми можно вести конструктивный диалог?
- Идея пересмотра состава участников венских переговоров представляется весьма сомнительной. СВПД – это продукт трудных, но успешных многолетних дипломатических усилий именно в рамках нынешнего состава участников процесса. Менять здесь что-то было бы контрпродуктивно.
На вопрос относительно западных специалистов, с которыми можно вести конструктивный диалог, следует ответить положительно. Мы в этом смогли убедиться в ходе венских переговоров по восстановлению СВПД. И США, и Европейская внешнеполитическая служба, и отдельные европейские страны внесли свой позитивный вклад в разработку "пакета" договоренности, который без пяти минут согласован.
- Иран значительно ограничил сотрудничество с МАГАТЭ, намекая на то, что инспекторы этой организации больше вели шпионскую деятельность против интересов и безопасности Ирана, что повлекло в отдельных случаях к диверсиям на ядерных объектах в Иране. Играет ли действительно МАГАТЭ отрицательную роль в безопасности иранских ядерных объектов?
- Я так не думаю. Однако лучше с этим вопросом обратиться к Ирану.