Не прошло и двух дней после поручения спикера Госдумы Вячеслава Володина изучить вопрос денонсации договора между Россией и Норвегией о разграничении морских пространств в Баренцевом море, как Осло пропустил грузы, предназначавшиеся для российских поселений на Шпицбергене.
Причем в Кремле заявление прокомментировали предельно корректно: "Насколько мы понимаем, в парламенте идет речь о том, чтобы изучить этот вопрос, не сформулировать какую-то позицию, а изучить этот вопрос. Разумеется, рассматриваются всевозможные сценарии, потому что ситуация непростая, очень непростая. Никакой официальной позиции на этот счет нет. Надеемся, что удастся все-таки путем диалога урегулировать эту проблему", — заявил Песков.
В Осло, конечно же, поспешили подчеркнуть, что решение о пропуске никак не связано с возможностью денонсации соглашения — по словам представителя МИД Норвегии Ане Лунде, транспорт забрал контейнеры с границы еще 2 июля, а 5-го они уже были погружены на судно, которое отправилось на Шпицберген.
Само заявление Володина прозвучало после того, как 29 июня норвежские власти отклонили просьбу исключить из-под санкций и пропустить грузы для поселений россиян на Шпицбергене, застрявшие на границе еще в мае. Речь шла о 20 тоннах продуктов и оборудования.
Очевидно, в Норвегии ждали два месяца, чтобы решиться на такой шаг за три дня до высказывания спикера Госдумы. И конечно же, во время, когда НАТО находится в состоянии непрямого конфликта с Москвой, стоит эти три дня выждать, чтобы сообщить, что напряженную ситуацию между страной — членом альянса и Россией удалось урегулировать. Свежо предание, да верится с трудом.
И в чем же все-таки связь договора о границах и поставок на Шпицберген?
Соглашение, о котором идет речь, стало одним из наиболее спорных решений за все правление Дмитрия Медведева — по крайней мере, если судить по реакции внутри страны. Дело в том, что у архипелага уникальный правовой статус. Он хоть и находится под суверенитетом Норвегии, может использоваться всеми странами, подписавшими Парижский трактат 1920 года, в экономических и научных целях. Активно этим занимался Советский Союз, но после его распада Россия была вынуждена немного свернуть деятельность на Шпцибергене, пусть и не до конца. Все же в девяностые были несколько иные приоритеты.
Тем не менее Осло, пользуясь положениями трактата и Конвенцией ООН о морском праве, заявило о своих претензиях на двухсотмильную шельфовую зону вокруг архипелага. Москва же, придерживаясь секторального подхода к определению границ в Арктике, еще со сталинских времен настаивала, что граница должна проходить по 35-му меридиану.
Попытки как-то решить этот вопрос предпринимались с 1970-х годов и до 2010-го, когда было подписано упомянутое выше соглашение о разграничении в Баренцевом море. Стороны поделили спорный участок практически пополам — никому не удалось полностью реализовать свои претензии. При этом Москва и Осло договорились сотрудничать в новых проектах в регионе, но российское общество расценило такой договор как уступку.
Что интересно: от Норвегии его подписывал не кто иной, как Йенс Столтенберг, занимавший на тот момент пост премьер-министра Норвегии. Бытует мнение, что именно это позволило ему спустя четыре года стать генеральным секретарем НАТО.
Соглашение, судя по всему, можно считать своего рода бабьим летом попыток России стать частью коллективного Запада и решать проблемы путем серьезных компромиссов — после событий 2008 года, когда все тот же Медведев не позволил Саакашвили учинить резню в Южной Осетии, стало ясно, что пост-ялтинский миропорядок доживает свои последние дни.
Разумеется, денонсация договора о разграничении Москвой грозит обострением в ситуации в Арктике, поэтому реакция Осло объяснима. Заявление Володина там, судя по странному комментарию, встретили с тревогой: дескать, в самом соглашении не прописана процедура денонсации, а значит, выйти из него нельзя.
Это, конечно, вранье и провокация. Для всех документов, где процесс отказа от них не оговаривается, существует Венская конвенция о праве международных договоров 1969 года, где в статье 60 черным по белому написано, что нарушение соглашения одним из участников дает возможность другому подписанту приостановить действие документа или вовсе его денонсировать.
Хотя и без всяких конвенций очевидно, что любые попытки Запада настолько вольно апеллировать к международному праву после демонстративного вытирания об него ног в истории с антироссийскими санкциями, которые, кстати, и стали причиной задержек поставок на Шпицберген, выглядят как разговоры в пользу бедных.
Тем не менее факт того, что стороны сумели уладить вопрос, вселяет надежду и подает пример другим членам НАТО: даже в применении санкций, которые вводились в связи с российской спецоперацией, нужно трезво оценивать возможные последствия и избегать прямой эскалации.
На Шпицбергене сейчас живет около 600 российских граждан. В Калининградской области — более миллиона.
Интересно, как в Литве отнесутся к денонсации договора о границах 1997 года, без которого споры могут возникнуть вокруг трети территории страны, включая Вильнюс? Речь идет о том, чтобы изучить этот вопрос.