Андрей Кудиненко, с которым Sputnik Беларусь познакомился еще до торжества, до последнего момента не верил в победу — слишком сложный и слишком некоммерческий проект он представил. Однако выбор жюри оказался непредсказуем. Мы спросили Андрея о секрете успеха и перспективах современного кинематографа.
— Расскажи о работе, которую ты представил на конкурс?
— Этот проект называется "Хронотоп". Он рассказывает про время и пространство, современную мифологию. Это истории про современность. Может быть, не анекдоты, но парадоксы. Я хотел передать какие-то ритуалы и обряды современного мира. Проект коллективный, открытый.
Это проект независимого кино. Каждый режиссер друг другу помогает. Кто финансами, кто талантом. Проект открытый.
— А инициатором проекта был ты?
Да, конечно, это моя идея. Много режиссеров сейчас хочет что-то снять в маленьком метре высказать, что хочется. О месте, о времени, в котором ты живешь. Это вещь такая универсальная и интересная.
Есть условие — новелла не должна длиться дольше семи минут. А лучше пять. Тут я показывал всего 25 минут. Хотя у нас больше часа за полгода набралось. Но просили 25 минут почему-то. Ну, я и выбрал на 25 минут историй.
— То есть, это дух времени такой, Zeitgeist?
— Время сейчас сериальное, время короткого высказывания. Мне было вообще интересно, что сейчас вся режиссура ушла в сериальное кино. Мне был интересен такой формат, как "Твиттер" или "Инстаграм", где ты высказываешься на маленьком пространстве. И все истории связаны. Связаны либо актерами, либо местом действия. Либо деталями. Как в "Твиттере". Ты что-то написал, кто-то тебя отретвитил, кто-то прокомментировал. Это ризома, паутинная связь.
Я не люблю альманахи типа "Париж, я люблю тебя". Это немножко другое. Ты даешь свое авторское высказывание. И если ты с другим немножко пересечешься, ты не должен будешь говорить на заданную тему.
— Кто из режиссеров тебя поддерживал?
Режиссер из Польши Янош Гаврилюк. Белорусские коллеги Саша Депалев, Коля Князев, Рома Копанюк. Мало того, что мне в проект белорусские писатели дали литературу. Это Адам Глобус, Виктор Мартинович, драматург Павел Пряжко, Павел Костюкевич, Артур Климов.
— Андрей, а как это можно будет увидеть?
— Ну, в Интернете в основном. Вообще хочется, чтобы это был проект, где бы люди присылали свое кино. Но там нужны будут и деньги, и модерация.
— То есть, у тебя получается фильм-снежный ком? Как у тебя родилась эта идея?
Так и родилась. Из таких моделей, как роман "Теллурия" Владимира Сорокина и "Твиттер". Я изначально даже называл это "твиттер"-сериал. Каждый высказывается, но только в коротком формате.
—Когда тебе присылают видео, ты его отсматриваешь, отдаешь на переделку? Было такое?
— Это и на уровне сценария происходит. Мы советуемся, я говорю, чисто интуитивно, как модератор: это подходит нашему проекту, это нет.
— Ты говорил про мифологию современности. Что ты имеешь в виду?
— Да это может быть все, что угодно. Может быть встреча с другим миром, с сакральным миром. Это может быть парадокс. Это может быть не высокое искусство, а совершенно бытовое.
Это поток нашей жизни. Там не должны быть какие-то высокие авторы. Это культура третьего мира. Это некое бессознательное нашей жизни. Это случаи, но не в виде анекдотов.
— Типа как у Хармса?
— Ну, вот Хармс подходит. Парадоксы и случаи. Это современный фольклор, но он больше, чем фольклор. Глубинная первооснова бытия.
— Может быть, ты хочешь выявить какие-то механизмы нашей жизни?
— Ну, механизмы не выявишь. Тут только соприкосновение с какими-то вещами. С другим миром. Поэтому мне стало интересно поработать с мифологической историей.
— Но ты ведь не будешь останавливаться на достигнутом? У тебя, наверное, есть еще что-то более амбициозное?
— У меня есть еще несколько проектов. Но я думаю "Хронотоп", который есть, я его хочу, как Джим Джармуш свой фильм "Кофе и сигареты" делать бесконечно.
— Расскажи, что ты снимал до "Хронотопа"?
Я белорусский режиссер. Родился в 1971 году. Закончил Белорусскую академию искусств. Учился у народного артиста Виктора Турова — автора фильмов "Родом из детства", "Люди на болоте". Снимал сначала экспериментальное кино, про 60-е годы, про Валентина Виноградова. Это незаслуженно забытый режиссер, однокурсник Тарковского, Шукшина.
Из самых моих известных фильмов могу назвать фильм "Оккупация. Мистерии" про Вторую мировую. В Интернете он есть. Есть фильм "Массакра" в жанре "бульба-хоррор". Есть фильм "Розыгрыш", который в России шел в прокате и зарабатывал хорошие деньги. Снимался он на студии Павла Лунгина
— Про "бульба-хоррор" расскажи, что это такое?
— Ну, есть спагетти-вестерн, а есть "бульба-хоррор". Мой фильм шел в белорусском прокате, был сделан на Беларусьфильме. Это готическая история XIX века. Один из героев — граф-оборотень. А сейчас я больше занимаюсь независимым кино.
— Как ты оцениваешь то, что происходит в современном кинематографе?
Есть мэйнстрим, и есть андерграунд, а настоящего кино, которое было бы для меня лучшим, которое было в 80-х, его нет. А это — середина, которая и есть кинематограф. Не коммерция, не артхауз, а реальные, правдивые истории из жизни людей.
