ТАШКЕНТ, 20 янв — Sputnik, Лев Рыжков. Легендарный театральный режиссер Григорий Спектор отметил 90-летний юбилей. И ознаменовал его возобновлением постановки в московском Камерном музыкальном театре им. Б.А.Покровского спектакля на музыку Игоря Стравинского "Похождения повесы".
На счету Спектора — многие десятки театральных постановок в России, за рубежом, и три театра, основанных с нуля. В их числе — Ташкентский русский театр оперетты. Sputnik встретился с Григорием Владимировичем. Даже спустя 45 лет воспоминания о тех событиях в Ташкенте не потускнели.
- С чего начиналась Ташкентская оперетта?
— В 1971 замечательный режиссер и педагог Александр Гинзбург, который вел курс оперетты в Гнесинском училище, рассказал мне о своих учениках, которыми был очень доволен и хотел, чтобы курс сохранился, как одна труппа. Среди вариантов была мысль основать театр в Узбекистане. И вскоре ко мне обратилось Министерство культуры Узбекистана с предложением стать главным режиссером нового театра.
- А вы тогда где работали?
— Я тогда был главным режиссером Московского областного театра оперетты.
- Но вы бросили все, и переехали в Ташкент?
— Не только я. В Ташкент поехал весь выпускной курс. Там к нам замечательно отнеслись и общественность, и руководство Узбекистана. Нам выделили два дома с квартирами. Весь курс был принят в театр. Но имелась и проблема.
- Какая?
— Естественная. Отсутствовали пожилые и зрелые актеры на характерные роли, не хватало некоторых вокалистов. И тогда я объявил всесоюзный конкурс на замещение ролей.
- Всесоюзный?
— Конечно! Съехалось много артистов — примерно 60 человек. Их всех разместили в гостиницах, устроили конкурс. Я отобрал нескольких нужных и талантливых вокалистов и актеров-комиков, и мы приступили к работе. Меньше, чем за год мы смогли поставить три спектакля. К сожалению, в это время, в 1973 году, умер Гинзбург. И в его память мы восстановили постановленный им дипломный спектакль этого курса — "Веселую войну" Штрауса.
Надо сказать, что очень тяжелый был для меня год, потому что я совершенно не мог вынести ташкентский климат. В Узбекистане, как назло, и осенние, и весенние месяцы, когда мы выпускали спектакли, стояла жара под 40 градусов. Буквально мутилась голова. Приехала моя жена и тут же заболела воспалением легких — в такую жару.
- От вентилятора?
— Или от кондиционера. Улетела обратно больная. Поэтому я решил, что мне надо возвращаться в Москву, к семье. Так что я только немногим больше года там проработал.
Но зато, надо отметить, что в Ташкенте была очень интересная публика — и узбекская, и русская. Они с громадным интересом отнеслись к русской оперетте.
Сейчас у них парадоксальное положение. Они играют и на русском и на узбекском языках. А вот зрителей, говорящих на русском, увы, все меньше. Руководство, режиссура, дирижеры — естественно, местные.
- Кто-то из той ташкентской труппы стал звездой?
— Звездой стал художник-постановщик. Его звали Георгий Юнгвальд-Хилькевич. Он оформлял наши спектакли, делал эскизы, декорации.
- А потом поставил фильм "Д`Артаньян и три мушкетера"?
— Да. Он ташкентец, у него и мать в Ташкенте жила. Он сделал нам совершенно замечательные эскизы. Благодаря его декорациям и костюмам успех был еще больше. Юра, как я его называл, был очень талантливым человеком. Совсем недавно, к сожалению, ушел из жизни.
- В театре в период становления наверняка происходили какие-то столкновения характеров, смешные события. Что-нибудь подобное припоминаете?
— В Ташкенте нам предоставили помещение Дома культуры проектировщиков в Чиланзаре. Чиланзар — это один из районов Ташкента. Я бы сказал так — немного на периферии от центра. Но там же были и наши дома с квартирами, так что до работы было близко. Причем это было через несколько лет после землетрясения. И там, где были разрушены дома, где мы ездили, видели руины. Там все республики Союза и даже другие страны ставили дома.
В их числе и японцы. В одном из таких домов, построенном японскими строителями и проектировщиками, артисты как раз и жили. Эти дома имели внутренний двор, туда заезжала машина и поднималась лифтом. Это были четырех-, пятиэтажные дома, с большими балконами для машин. И там, на этажах, они хранились. Значит, с той стороны — квартира, а с внутренней стороны — машина.
Я, значит, все это расписал моему товарищу, московскому актеру. И вот он приехал, мы его взяли в труппу. Он тут же купил машину, получил квартиру. И я говорю: "Ну, теперь давай, заезжай туда, поезжай наверх!" И он заезжает во двор и видит, что никакого лифта нет — только цветник и фонтан. Оказывается, быстренько-быстренько все механизмы там вышли из строя, и эти подъемные лифты не работали…
- А он так надеялся, наверное.
— А он — да. Его машина осталась на улице. И ее все время царапали… А я его обманул, получается…
- Где игрались первые спектакли?
— Играли мы первые спектакли в Центральном концертном зале имени Свердлова — такой был в центре в 1973 году, а также в театре имени Мукими.
- Аншлаги, наверное, были?
— Конечно!
- А какая-то самая волнующая премьера была? Самая сложная, может быть?
— Все было сложно. Потому что материально-техническая часть очень отставала, непрофессионально все было. Я там даже сорвал голос. Я никогда не повышаю голос, а тут не выдержал, когда меня в третий раз обманули. У меня завтра генеральная репетиция, и ничего не готово. И я начал орать и сорвал голос. И на репетиции я объяснялся или записками или шепотом. Это вот у меня сохранилось в памяти. Открытие театра. Долго отходил от него…
- Давайте пожелаем что-нибудь узбекским читателям?
— Я с большой теплотой вспоминаю время, проведенное в Узбекистане. Это было время очень интересного, напряженного творчества. Почти одновременно с нами открылся оперный театр в Самарканде. И наши музыканты туда поехали работать. Вот эти два явления — русский театр оперетты в Ташкенте и оперный театр в Самарканде в замечательном новом здании — показали, какой высокий уровень культуры в этом очень интересном крае.
И я думаю, что и дальше, и в будущем сохранится у узбекской публики такой же интерес к пению, танцам, музыке, литературе. И я желаю в новом году хороших вам премьер, хороших спектаклей, хороших книг, ярких культурных событий. И общения с российскими зрителями, писателями, читателями. Чтобы связь наших двух культур не прерывалась. Я думаю, что она сохранится надолго, чего я от души желаю.
- Поделитесь с читателями секретом долголетия?
— Никакой диеты я не придерживался. Никогда не курил. Не пью водки. Если пью, то немного красного вина. Жизнерадостность и оптимизм. И ни дня без работы.
