ТАШКЕНТ, 20 мар — Sputnik. "О, по ее рассказам о путешествиях можно книгу написать!", — восторженно высказывался о Юлдуз Маматкуловой наш общий знакомый. Но вместо отечественного аналога Дроздова меня встретила девушка миловидной наружности.
— Юлдуз, я знаю, что вы родились в маленьком городке Майлуу-Суу Джалал-Абадской области. У вас рано созрел план сбежать из дома и уехать куда-то, где людей побольше и возможностей?
— Я и не хотела особо уезжать. Единственное — собиралась получить высшее образование в Бишкеке. Но родители не представляли, как их единственная дочь может жить одна в чужом городе, и меня не отпустили. Потом я пошла на собеседование в иностранную компанию, которая занималась геологоразведкой, и меня взяли. Кстати, до того момента вообще не представляла, что моя жизнь будет как-то связана с геологией. А потом я должна была съездить в Бишкек на пару недель. Собрала вещи, приехала в город, позвонила родителям и сказала, что обратно не вернусь.
— Но и в Бишкеке вы долго не продержались…
— Да, я уехала на два года в Монголию, Улан-Батор. Знаете, что меня поразило? Там феноменально сухой воздух. Настолько сухой, что запросто может пойти кровь из носа. Во всех комнатах стоят увлажнители воздуха. Лето там жаркое, а зима холодная. Иногда доходит до минус 45 градусов. Но больше всего меня удивил не климат, а их уклад. Там высотки из стекла и бетона соседствуют с юртами. Это выглядит очень контрастно.
— А на каком языке вы с ними разговаривали?
— Старшее поколение неплохо говорит по-русски. А вот все остальные владеют английским. Даже в каком-нибудь захудалом магазинчике на окраине вашу английскую речь поймут. Упорство — это вообще черта монголов. Вы бы видели, как они следят за тем, чтобы в городе росли деревья! Там сложный климат, поэтому с растительностью не ахти и заботятся о каждом саженце.
— А что вас еще в них удивило?
— У монголов очень интересные взаимоотношения между полами. Они считают, что женщина, которая выходит замуж девственницей, никому не нужна.
— Как вам монгольская кухня?
— Не такая, как у нас. Там мясо даже совсем другое. У них кровь животному не пускают — через надрез в животе зажимают сердце, и кровь не вытекает. Этот привкус крови нельзя заглушить ни специями, ничем. Но когда наши мужчины сами зарезали барана, как мы это делаем, монголы это есть не смогли. Заявили, что уж слишком мясо безвкусное.
— Но я знаю, что на этом ваши странствия не закончились.
— Да, я уехала во Вьетнам. Знаете, что меня там поразило? Когда я прилетела туда, сотрудники аэропорта пытались мне доказать, что такой страны, как Кыргызстан, не существует! В итоге мы взяли карту мира, и я им показала, где находится моя родина. После того как они убедились, что я не вру и паспорт у меня настоящий, а не какой-то там поддельный, работники аэропорта стали со мной фотографироваться. Вообще, многие думают, что Кыргызстан — это часть России. Например, во Вьетнаме мне встречались люди, которые говорили, что когда-то учились в российском городе Фрунзе. И когда я им объясняла, что Кыргызстан — это другая страна, они удивлялись.
— Довольно политики, давайте снова про Вьетнам. Что вас в самой стране удивило?
— Дорогу там можно переходить лишь с закрытыми глазами. Серьезно. Надо закрыть глаза и идти, иначе тебя никто никогда не пропустит. И еще там не мотоциклисты боятся машин, а машины — мотоциклистов. Их там много, если переходишь дорогу, они и не подумают остановиться, тебя просто объедут.
— А люди там какие?
— Они во всем отличаются от нас. Например, у них нет привычки закрывать двери домов. И еще вьетнамцы на порядок беднее кыргызстанцев. Там сто долларов — это очень серьезные деньги. И, кстати, там люди до сих пор увлечены идеями коммунизма. Увидеть на улице в рабочее время праздно шатающегося вьетнамца — это что-то из ряда фантастики. А потом я уехала в Никарагуа.
— Боже, я это на карте не сразу найду…
— Меня больше беспокоил перелет. Учитывая все пересадки, путешествие заняло сутки. Но оно того стоило! Представьте, их бабушки курят сигары! Сидят и курят эти сигары! А девушки там самые красивые из тех, которых я видела. Знаете, такие, что сначала в помещение входит грудь, потом — девушка, а потом ее "филейная" часть. Аж как-то завидно стало. Они жизнерадостные. Для них нормально танцевать на улице под включенную музыку. Им хорошо, они танцуют, остальное не важно.
— И что вам там запомнилось?
— Там сумасшедшая природа. Можно плавать по реке и рядом с тобой будет плыть крокодил.
— Крокодил? У вас там под столом случайно не протезы?
— Нет. На самом деле животные гораздо больше боятся нас, чем мы их. Однажды наш экскурсовод даже научил ловить крокодилов. Главное — вовремя их за пасть схватить и держать крепко. Потом я очутилась в Киеве.
— И вы были там во время тех событий, которые произошли в начале 2014 года? Когда там революция произошла?
— Да. Но страшно не было. Я понимала, что это за люди, зачем они туда пошли. Страх больше раздували СМИ. Например, у меня ни разу не возникло проблем с тем, что не знаю украинского и говорю на русском.
— Наверное, иностранцы часто гадают, откуда вы. Внешность у вас нетипичная.
— Чаще всего меня принимали за турчанку. Но на Украине я вполне сходила за местную. Есть там девушки именно такие, как я, темненькие. Вообще, Киев для меня — почти родной город. Я там себя комфортно чувствую.
— Комфортнее, чем в Майлуу-Суу?
