ТАШКЕНТ, 24 апр — Sputnik. Корреспондент Sputnik Лев Рыжков встретился со свидетельницей Ташкентского землетрясения, главным редактором информационного портала ИнфоШОС Татьяной Синицыной. В год катаклизма Татьяне Георгиевне было 23 года. События полувековой давности до сих пор свежи в памяти, как будто произошли только вчера.
Подумала, что началась война
В то время семья Татьяны Синицыной жила на окраине Ташкента, в микрорайоне Ак-Тепе. Вечером 25 апреля свекровь засобиралась к старшей дочери — погостить в центре города. Никто не предполагал, что всего через несколько часов центр окажется практически полностью снесен с лица земли. Муж — главный тренер республики по теннису — поехал в аэропорт, провожать спортсменов на ночной рейс. Татьяна с четырехлетней дочкой остались дома одни.
"Меня разбудил грохот, — вспоминает Татьяна Георгиевна.- С полок сыпались фигурки, статуэтки, сувениры. На кухне компот выплеснулся из кастрюли. Когда я вскочила с кровати, то увидела в окне красное зарево. Какое-то мистическое ощущение было. И, конечно, первое, что я подумала: "Война!" Решила, что американцы сбросили на нас атомную бомбу. А, может, и не одну".
Молодая мама бросилась спасать дочь, схватила ее из кроватки и прямо в ночной рубашке выбежала из дома. Слава богу, дверь не заклинило.
Подземный толчок, произошедший в половине пятого утра, был очень сильным — 8 баллов. Хотя Ташкенту повезло: волны распространялись не горизонтально, а вертикально. Землетрясение было не очень глубоким — эпицентр располагался на глубине 3-10 километров. Впоследствии в течение года сейсмологи зафиксировали еще около девятисот афтершоковых толчков. В среднем по три небольших землетрясения в день.
Оценка ущерба
Когда рассвело и стало понятно, что дом устоял, Татьяна рискнула вернуться в квартиру. Переоделась — потому что выскочила на улицу босая, в одной ночной рубашке, одела дочку и поехала вместе с ней к родителям — на другой конец города. Домашние телефоны пятьдесят лет назад не были широко распространены. С родителями, к счастью, все было в порядке, и дом цел. А вот центр города оказался в руинах.
"Универмаг на бывшей улице Карла Маркса был разрушен, — вспоминает Татьяна Георгиевна. — Я даже видела несколько грубо сколоченных гробов на улице. Возвращаюсь домой — а там муж мой вернулся. Он пережил землетрясение на колесах. Даже не понял, что произошло. Только когда он приехал в аэропорт, то обратил внимание, что все суетятся, нервничают".
Муж сразу помчался к сестре, в центр, куда уехала свекровь. Район назывался Кашгарка и был, в основном, населен узбеками и евреями. Большинство домов глинобитные. Это был настоящий человеческий муравейник, но жили все кашгарцы очень дружно.
"Моя свекровь оказалась засыпана в одном из этих домов вместе со своей дочерью, — рассказывает Татьяна Синицына. — Их накрыло вот в этом слабеньком домике, который был даже не построен, а руками человеческими просто вылеплен. Их раскопали, отвезли в больницу. Месяца на два у свекрови отнялись ноги. Выхаживали ее сначала в больнице, потом дома".
"Уцелело и мое любимое место в городе, — рассказывает Татьяна Георгиевна. — Это была резиденция великого князя Николая Константиновича. Тогда его дворец был отдан детям. Я там училась играть на фортепиано, рисовать. И еще в бывшем дворце был чудесный сад — с вековым платаном-телезвездой. Почему телезвездой? Потому что именно его изображение транслировали во время войны советские ученые в первой в мире телепередаче".
Возрождение города
В Ташкент срочно прилетел генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев. Поставил задачи, распределил ответственность. Началось восстановление. И до сегодняшнего дня в городе остались дома, на которых можно разглядеть "автографы" строителей: "Уфа", "Казань". Есть целый квартал, заново отстроенный белоруссами. Приходили спецпоезда из всех республик. Восстановление Ташкента заняло менее пяти лет.
"Я даже не помню вообще — было ли мародерство, как таковое, — говорит Татьяна Синицына. — Ни одного не знаю случая. Наоборот — люди друг другу помогали. Кто остался с жильем, у кого были там свободные комнаты — к себе забирали пострадавших. Особенно тех, кто с детьми".
Вся огромная страна пришла на помощь Узбекистану. Тогда все хорошо помнили, как всего два десятилетия назад, в годы войны, узбеки помогли всему СССР. Именно Узбекистан принял у себя великое множество эвакуированных, бездомных беженцев, сирот. Принял, накормил и обогрел.
"Я когда начинаю об этом говорить, у меня слезы на глазах, — рассказывает Татьяна Георгиевна. — Моя мать, на восьмом месяце беременности, отправилась в Ташкент в 1942 году. Деваться ей было совершенно некуда. Ее приняла женщина-узбечка, сын которой был на фронте. Так вот, она продала его сапоги, купила литр молока, принесла его маме. А через две недели родилась я. Я очень люблю Ташкент и считаю его своей родиной. А Россию — Отечеством".
Старинные предания и магия чисел
Но есть в истории великого Ташкентского землетрясения и еще одна грань, о существовании которой догадываются очень немногие.
"Пока не пришли русские, в центре города никто из узбеков не жил, — заметила Татьяна Синицына. — В центре города были базары. Но люди там не селились. И знаете, почему? У узбеков есть такое выражение: "нозик жой", то есть «хрупкое место». Видимо, и раньше когда-то было мощное землетрясение. Ташкент ведь — почти ровесник Рима. Больше двух тысяч лет ему. Видимо, череда землетрясений настигала его время от времени в веках, рушила, и потом люди создавали город снова".
"Селиться в нынешнем центре города стали русские, — говорит Татьяна Синицына. — Построили дворец великому князю. Рядом поселилось его окружение. Из многочисленных рынков остался только один. О старинном предании очень быстро забыли".
И еще один любопытный нюанс. День 26 апреля знаменит своими печальными событиями. В этот день произошло не только Ташкентское землетрясение. Спустя ровно двадцать лет в этот же день случилась авария на Чернобыльской АЭС.
"А 26 апреля 1937 года немецкая авиация полностью разбомбила испанский город Герника, — говорит Татьяна Синицына. — Я человек не мистический, но какие-то поразительные совпадения бывают".
