ТАШКЕНТ, 4 авг — Sputnik, Мария Шелудякова. Американцы пытаются компенсировать недостаток практического наполнения своей стратегии в Центральной Азии невнятными политическими конструкциями, считает политолог, заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института СНГ Андрей Грозин.
Встреча в Вашингтоне — первая серьезная попытка реализации работы формата "С5+1" на практике, однако результаты переговоров более чем туманные: стороны обменялись мнениями по перспективам взаимодействия в сферах экономики, экологии и безопасности.
"Отсутствие финансирования заменяется попытками выстраивания "административных симулякров". Формат "С5+1" как раз и есть такой заменитель, — уверен Грозин. — Сотрудничество ограничивается "говорением". В американском подходе к региону на протяжении последних лет, помимо двух крупных проектов, практической платформы не существовало".
Вашингтон пытается осуществить в Центральной Азии два проекта: это строительство газопровода Туркмения-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ) и реализация CASA-1000 (Central Asia — South Asia), который предусматривает генерацию электроэнергии в Киргизии и Таджикистане и ее дальнейшую транспортировку в Афганистан и Пакистан.
"Американцы действительно прикладывали усилия, чтобы оживить эти проекты, однако до сих пор они не сдвинулись с мертвой точки. Туркмения начала строить свой участок газопровода и проложила 24 километра, но на афганской территории по известным обстоятельствам строить проблематично. То же самое относится и к CASA-1000", — отметил эксперт.
Стратегия новая, проблемы старые
Решение о создании формата "С5+1" было принято в Самарканде во время последнего визита Джона Керри в Центральную Азию. О необходимости подобной переговорной площадки говорили на Генассамблее ООН в Нью-Йорке.
Политолог заявил, что формат укладывается в общую попытку выстраивания новой стратегии США для региона, подчеркнув при этом, что в Вашингтоне до сих пор не существует целостного подхода. Предыдущие подобные инициативы не дали никакого практического выхлопа.
"Вашингтону выгодно выстраивать диалоговую площадку со странами Центральной Азии и проводить с ними консультации. Американцы всем видом показывают, что слышат их просьбы, жалобы, заявления, предложения и принимают их к сведению, однако все это только слова", — подчеркнул Грозин.
Он также отметил, что США сейчас "совсем не до Центральной Азии", несмотря на очевидное сокращение американского влияния в регионе. Такая динамика наблюдается на протяжении последних десяти лет.
"США лишились военных объектов сначала в Узбекистане, потом в Кыргызстане. Стремительно снижается присутствие американского бизнеса в регионе. Сокращается количество американской помощи за исключением проектов, связанных с безопасностью. Поддержка так называемого гражданского общества и реализация совместных гуманитарных программ почти не финансируется, — отметил эксперт. — У американцев не хватает ресурсов для того, чтобы поддерживать свое присутствие в Центральной Азии на том уровне, какой мы наблюдали в начале 2000-х".
Между тремя центрами
Государства Центральной Азии, считает Грозин, традиционно пытаются проводить политику лавирования между мировыми центрами сил и извлечения из этого лавирования разнообразных материальных и нематериальных дивидендов.
"Ведение диалога с тремя центрами — Москвой, Пекином и Вашингтоном — дает большей возможностей для лавирования. Страны Центральной Азии теперь могут торговаться, так как противоречия между этими центрами расширяются. Открывается окно возможностей для реализации национальных стратегий", — подчеркнул политолог.
Многовекторность после распада СССР является основой внешней политики государств Центральной Азии. В силу слабости финансовых систем и силовых структур государства заинтересованы получать помощь отовсюду.
Более того, руководство стран Центральной Азии отлично понимает, что американцы при всех разговорах о заинтересованности считают этот регион третьестепенным для своих национальных интересов.
"США держат руку на пульсе лишь потому, что регион интересен им с точки зрения возможности влиять на своих конкурентов: на Россию, Китай и Иран. Но все-таки это не Ближний Восток и не Европа. При всех похлопываниях по плечу серьезных материальных знаков внимания за последние 25 лет суверенного существования американцы не продемонстрировали. Надо учитывать определенный элемент разочарования", — отметил Грозин.
Центральноазиатские государства не заинтересованы в геополитической определенности, потому что политические элиты не хотят отвечать перед внешнем центром силы за свои действия.
"Односторонняя геополитическая ориентация предполагала бы гораздо большую ответственность перед Москвой, Шанхаем или же Вашингтоном. Это не в интересах политических элит, — объяснил эксперт. — Помимо основных трех центров силы много второстепенных, наподобие Брюсселя, Исламабада, Терегана".
Кто куда смотрит
По мнению заместителя директора Института стран СНГ Владимира Жарихина, Вашингтон начал активную работу со странами Центральной Азии, однако говорить о развороте государств региона в сторону США нельзя. В принципе общей тенденции для всех стран Центральной Азии не существует.
Таджикистан постепенно отдаляется от России, хотя этот процесс проходит крайне медленно. Необходимо учитывать тот факт, что республика вошла в ОДКБ и сохраняет российские военные базы на своей территории. Узбекистан же, действительно, выйдя из ОДКБ, сделал резкое движение в сторону Запада, но там больших дивидендов для себя не нашел, и сейчас находится в состоянии системного раздумья.
