Сергей Баблумян, публицист — для Sputnik
Много лет тому назад, на стыке уходящего лета и приходящей осени, парк армянского города Иджеван заполнили молодые люди, преимущественно бородатые, одетые кто во что горазд и говорящие на разных языках.
Они неторопливо бродили среди каменных валунов всех цветов и оттенков, со значением поглаживали рельефную поверхность камня, как бы пробуя его на ощупь, и это повторялось не раз и не два, а до тех пор, пока, застыв, наконец, у одной из глыб, не выводили на ней свой имя. Необычные имена, которые оставляли на камнях эти странные люди, жителям славного армянского города ничего не говорили.
Буквально через день-два после описанного броуновского движения над валунами с автографами уже стояли навесы со всем необходимым для работы в походно-полевых условиях инструментарием. А дальше, с утра пораньше, окрестности парка огласил звон молотков и молоточков.
Краткая объяснительная записка к вышеизложенному. Как-то раз первый секретарь Иджеванского районного комитета коммунистической партии Джемма Гургеновна Ананян поймала себя на том, что местоположение вверенного ей района определенно взывает к воплощению в жизнь чего-нибудь национально-объединительного. Посудите сами: с одной стороны — Грузия, с другой — Азербайджан, между ними — Армения, севернее — Россия, северо-западнее — Украина, дальше — больше…
Мысль первого секретаря стремительно развивалась и поставила перед ней задачу: как географическую данность воплотить в культурно-политическую реальность? Так родилась идея каждый год собирать в Иджеване скульпторов из всех союзных республик страны, завозить в парк сколько угодно ваятельного материала (этого добра в Армении выше головы) и пусть себе мастера, работая бок о бок и не держа камня за пазухой, высекают, что хотят.
Различие художественных вкусов и направлений не помешало гостям сплотиться в дружную артель высокохудожественных каменотесов. Но если автор скажет, что жили они только и единственно творчеством и ничем другим не жили, то автор скажет неправду: ели, пили, пели, дурачились во всю мощь — а что еще от молодых, бородатых, еще не забронзовевших ждать?
По завершении заданной программы сплоченные одной целью с грустью разъезжались по домам, а образцы монументального искусства, высеченные под армянским небом, оставляли Иджевану в дар. Кое-что от них осталось….
Но главное, осталась добрая память — автор это знает точно и надеется, что кто-нибудь из незабываемой иджеванской дружины того времени откликнется. По недопустимой профессиональной небрежности фамилий гостей в блокноте автора не оказалось, записаны только некоторые имена.
Даю наводящую информацию. Зовут Заур, из Тбилиси. Огласил принцип работы: "Точно так, как писатель убирает отрывки, которые люди будут пропускать при чтении, отсекаю все лишнее". И еще: "Грузинское вино — самое комфортное на свете, оно восстанавливает не только силы, но и душевный баланс".
Бахрам, Узбекистан. Любил повторять: "Я на четверть состою из чая, выпиваю по тридцать чашек в день".
Стасис, Литва. Ниспровергатель, немного пророк, хотел многого — и сразу. Любимец иджеванских женщин.
Приезжали также скульпторы из Молдавии и Белоруссии, Казахстана — отовсюду. Вопрос: почему бы не перевести в настоящее время то, что делали в Иджеване в прошлом — в семидесятые?
