ТАШКЕНТ, 27 июн — Sputnik. Зачем люди выбирают непростую профессию врача, как достичь здесь успеха и кому не место в медицинской среде, Sputnik Таджикистан рассказал один из ведущих хирургов Московского онкологического научно-исследовательского института имени П.А. Герцена, выходец из Душанбе Азиз Зикиряходжаев.
- Что повлияло на Ваше решение стать врачом, да еще и выбрать такую сложную специальность?
— Многие выбирают эту профессию, исходя из своей династийности. Такая ситуация была и у меня. Мой дед прошёл всю войну фронтовым врачом, бабушка была стоматологом, а отец — сам онколог. Поэтому с детства я видел, что это именно та профессия, которой я хотел бы заниматься, и то дело, которое бы принесло мне моральное удовольствие от помощи больным и воплощения профессиональных идей.
- И тем не менее вы состоялись не только как врач-практик, но и как ведущий научный специалист в своей области.
— Просто мне еще с детства казалось, что онкология как сфера медицины очень широка: она сочетает в себе огромное количество дополнительных специальностей — не только хирургию, но и терапию, и экспериментальную диагностику. Эта совокупность и натолкнула меня на мысль, что здесь я не буду узконаправленным специалистом, а смогу себя реализовать очень разносторонне.
- То есть для вас было важно проявить себя и как ученого, в некотором роде исследователя, и как хирурга, и как специалиста по диагностике?
— После окончания ординатуры пришло осознание, что научная стезя для меня приоритетная. Я понимал, что если уходить от научного обучения в рутинную практику, то она может настолько затянуть, что потом очень трудно будет обратно встроиться в сферу науки. Как правило, врачи, уйдя работать в больницу, больше занимаются практической деятельностью, а у меня было желание заниматься именно исследованиями.
- Не тяжело ли было совмещать столько всего сразу?
— Не сказать, что невероятно тяжело, но определенно не просто. Но если есть мечта, то ты идешь к ней долгое время, несмотря на все невзгоды. Когда я начинал простым ординатором, приходилось много дежурить, грубо говоря, где-то недоедать, недосыпать. И все свободное время, которое не так-то просто найти, занимался практикой. Причем тогда в библиотеках явно не хватало нужной литературы, не было интернета, в который сейчас легко погрузиться и поднять нужную тебе информацию, какие-то результаты новых исследований.
- Вы являетесь одним из ведущих российских специалистов в области диагностики и лечения рака молочной железы, болезни, которая занимает первое место в списке заболеваний среди женщин. С чем связано его столь широкое распространение?
— Однозначно назвать факторы, провоцирующие рак, довольно сложно, их великое множество: начиная от экологии и питания и заканчивая ожирением, одним из основополагающих факторов развития рака молочной железы. Так, очень много женщин с мутациями, наследственной предрасположенностью к этому заболеванию, которая никак себя пока не проявила, но рано или поздно это может произойти.
- Как изменилась картина болезни за последние годы?
— Раньше мы говорили, что это спорадическое заболевание, болезнь, касающаяся в основном женщин старше 55 лет. Помню, в 2000-х годах нам показывали пациентку 40 лет, и казалось — ух, ты! В таком молодом возрасте — и уже рак! А сейчас болезнь молодеет, мы видим женщин, которых она поразила и в 34, и в 25 лет.
- Онкологический институт имени Герцена, где вы работаете, является ведущим НИИ в этой области. Как вы оцениваете свой личный вклад и вклад ваших коллег в борьбу с раковыми заболеваниями?
— Могу сказать, что рекомендации, разрабатываемые нами по хирургии рака молочной железы, составляют стандарты, которым следуют по всей России. Что неудивительно — здесь работают высококлассные специалисты, неоднократные лауреаты государственных премий, до которых мне еще расти и расти. Сам я смог полностью реализовать себя, только когда перешел в НИИ имени Герцена. Так, недавно мои ученики заняли 1-е и 2-е места в международном мастер-классе по реконструктивной хирургии.
- Кстати, а как получилось, что вы, закончив Государственный медицинский университет имени Абуали ибн Сино в Таджикистане, продолжили обучение именно в Москве?
— Сформированная в СССР система здравоохранения была самая лучшая, любой врач мог повысить свою квалификацию путем обучения в головных учреждениях, которые находились в Москве и Санкт-Петербурге. И нам повезло, что даже после развала Союза на территории СНГ сформировалась своя Ассоциация онкологов СНГ. Это позволило мне обучаться в аспирантуре и докторантуре. Хотя первое время я считал, что через два года ординатуры и три аспирантуры обязательно вернусь домой и буду работать дома, буду остепененным врачом.
- А сегодня с коллегами в Таджикистане отношения поддерживаете?
— Конечно, у нас сохраняется связь с коллегами! Мы всегда можем позвонить и убедиться, что пациент, который приехал лечиться к нам из республики, а после операции вернулся домой, будет находиться под надлежащим присмотром и получит все условия для реабилитации. Сохраняется и научное общение между мной и моими учителями, которые преподавали в университете.
- А как в целом в стране обстоит ситуация с медицинским образованием и системой здравоохранения? Ведь во времена СССР по этим показателям Таджикистан был одной из ведущих республик.
— Страна столкнулась с теми же проблемами деградации медицины, что и любое государство на постсоветском пространстве. Но нельзя сказать, что там уровень медицинского образования очень уж упал. Воспитываются новые кадры, старшее поколение передает свои знания молодым врачам. С радостью могу сказать, что два ученика, подготовленные мной для работы именно в Таджикистане, защитили там докторскую и кандидатскую диссертации.
- И часто летаете домой?
— Как только представляется такая возможность. Иногда раз в год, а иногда и 3-4 раза. Несмотря на то что я объездил весь мир — и отдыхал, и по работе, — лучше своей исторической родины я еще не встречал! Эти горы, реки, перевалы, озера, серпантины — такое богатство природы, какое есть в Таджикистане, не видел нигде. Приезжаешь домой и становишься счастливым человеком, просто вспоминая, что ты родился на земле, где море солнца, где море фруктов. Возвращаясь туда, чувствую вкус детства.
- Со своей супругой вы там же познакомились?
— Да, она была на 4-м курсе университета, а я на 6-м. Она тоже врач и во всем меня поддерживает. Это очень важно, потому что как жена она очень много делает для нашей семьи. Без поддержки семьи мужчине тяжело чего-то достигать. А когда чувствуешь, что у тебя тыл целиком прикрыт, то полностью отдаешь себя профессии. И она с пониманием относится к тому, что я допоздна на работе, делит мои заботы, увлечения.
- К слову об увлечениях, нельзя не заметить обилие символики московского "Спартака" в вашем рабочем кабинете.
— Ну это еще с детства. Когда, в 7-8 лет тренер в спортивной школе мне сказал, что я не подхожу для первой юниорской команды "Памир —Душанбе", я решил, что буду болеть за "Спартак". И болею до сих пор: прямо настоящий праздник был, когда команда выиграла чемпионство России.
- Возвращаясь к теме медицины и семьи — ваши дети пойдут по вашим стопам?
— У меня два сына. Старший не захотел стать врачом, и я его в эту профессию не тяну, так как стать хорошим специалистом насильно невозможно. Может быть, младший продолжит семейную традицию, династию. Все-таки хочется передать свою библиотеку, своё дело, свой опыт.
- А как ученый, хирург-онколог высокого класса, что вы можете посоветовать молодым врачам и студентам медицинских вузов?
— Могу с уверенностью сказать, что если ты любишь полениться, поспать лишний час на диванчике, посмотреть телевизор — то тебе нечего здесь делать. Нужно отчетливо понимать, что в будущем тебя ждет в этой профессии. Только труд через не могу, только полное самоотверженная отдача себя профессии может привести к успеху.
- Еще вопрос врачебной этики. Недавно в Узбекистане имам одной из ташкентских мечетей запретил мужчинам работать акушерами-гинекологами, потому что это грех и вообще постыдное явление. Такое же отношение к гинекологам и маммологам в некоторых странах Ближнего Востока. Вам приходилось с подобными проблемами сталкиваться?
— Я отношусь к этому вполне адекватно. Совсем недавно у нас встал вопрос, дескать, давайте организуем бригаду врачей-женщин, так называемый проект Женский доктор. И меня попросили порекомендовать женщину-маммолога. У пациентки должна быть возможность самой выбрать как врача, так и лечение, которое она получает, если того требуют её религиозные или некие морально-этические соображения.
- Но допустимо ли вообще государству запрещать доступ в профессию специалистов-мужчин?
— Конечно же, нет! Даже в Таджикистане — кто возглавляет институт искусственного оплодотворения? Мужчина. Ведущие специалисты-гинекологи — это мужчины. В том-то и дело, что политика и религия не должны сильно соприкасаться. И уж тем более не следует вмешивать сюда здравоохранение.
П.А. Герцена. Окончил с отличием лечебный факультет Таджикского государственного медицинского университета имени Абуали ибн Сино в 1997 году. В 1999-м поступил в аспирантуру на отделение опухолей молочной железы РОНЦ имени Н.Н. Блохина.
В июле 2001 года успешно защитил кандидатскую, а в декабре 2007 года докторскую диссертации, посвященные проблемам диагностики, лечения и прогноза больных раком молочной железы. В настоящее время отделение является ведущим в Российской Федерации по разработке первичных реконструктивных операций у больных раком молочной железы.
Подписывайтесь на канал Sputnik Узбекистан в Telegram, чтобы быть в курсе последних событий, происходящих в стране и мире.
