Возникшая в июне опасность государственного переворота, а с ним и возвращения сталинизма омрачила подготовку к торжествам по случаю 40-летия Октября.
Запуск же второго спутника породил необычные определения — "советская луна", "новые звезды", которые светят не только на башнях Кремля, но и во всей Вселенной.
Однако попытка членов Президиума ЦК Кагановича, Маленкова и Молотова в июне 1957-го кулуарно, втайне от членов ЦК, снять Никиту Хрущёва создала удручающую обстановку в стране. Стремительный созыв пленума и сокрушительное поражение так называемой антипартийной группы не сумели разрядить напряженную политическую атмосферу. И дело не только в судьбе маршала Георгия Жукова. Он, сумевший переломить ход работы пленума тем, что, умело парировав критические замечания, перевел разговор в иную плоскость, обвинив их в расправе в 1937 года над военачальниками, через несколько месяцев был снят со всех постов и обвинен в том, что насаждал в армии культ своей личности. Это была благодарность по-сталински.
Росло неверие молодежи, особенно студенчества, в партийно-государственные идеологические установки. Разрыв между мировоззрением молодого и старшего поколений, растущие симпатии к западному образу жизни и западным идеям были продемонстрированы во время Московского фестиваля молодежи и студентов в 1957 году.
В разделе же о современности предлагали провести реформу промышленности с предоставлением прав предприятиям, отправить в отставку Хрущёва, а руководство реформами возложить на Алексея Косыгина.
Реагируя и на угрозу ресталинизации, и на растущее разочарование молодежи, понимая, что и сравнения показателей экономического роста СССР с 1913 года уже не производят должного впечатления, Хрущев сделал ставку на заявление перспектив коммунистического строительства и подробное обоснование задачи за 15 лет догнать и превзойти США по объему производства. Этот лозунг, равно как и появление в президиуме торжественного заседания, посвященного юбилею Мао Цзэдуна, вызвали приступ бурной радости собравшихся в Большом театре. Новая цель, казалось, придавала новый смысл воспоминаниям об Октябре.
Парадоксально, но несмотря на то, что власть не сумела взять в свои руки инициативу по обновлению проекта памяти о революции "духом XX съезда", это произошло само собой и даже где-то вопреки стремлению режима адресно локализовать борьбу с "культом личности" и не допустить тотального пересмотра советской системы ценностей и приоритетов. Субъекты памяти и зоны антипамяти не то чтобы были радикально пересмотрены — просто о них стали говорить по-другому, а общество, в свою очередь, восприняло подобное изменение тональности как свидетельство приближающихся радикальных перемен. Обнародование последних ленинских работ в каком-то смысле "реанимировало" окончательно "забронзовевших" культурных героев. Более того, на какое-то время эти культурные герои — оживленные XX съездом и по-новому понятные — вновь стали привлекать к себе большее внимание, чем их антиподы, пускай во многом даже из-за того, что новый режим еще не успел должным образом сконструировать таких антиподов.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Подписывайтесь на канал Sputnik Узбекистан в Telegram, чтобы быть в курсе последних событий, происходящих в стране и мире.
