В Узбекистане уже полтора десятилетия обсуждаются различные версии проекта закона, призванного навести порядок в сфере оборота оружия, предназначенного для самозащиты граждан.
Летом прошлого года в стране активизировались лоббисты внедрения в РУ американской модели вооружения граждан. Этот факт многие эксперты считают следствием усилий, предпринимаемых зарубежными оружейными компаниями и американскими силовиками. Очевидно, что захват ими центральноазиатского оружейного рынка позволил бы Вашингтону резко усилить свое влияние в регионе, в том числе на границах с Ираном, Афганистаном и Россией.
В июле прошлого года обществу был предложен для обсуждения очередной проект закона "Об оружии", который вот-вот должен поступить в парламент страны.
Обсуждаемый сегодня в Узбекистане законопроект "Об оружии" по факту является калькой с аналогичного российского закона. Различия кроются в деталях, и в этих деталях узбекский подход к обороту оружия, скорее всего, будет еще более жестким, чем российский. Во всяком случае, правительство РУ пока не готово разрешить продажи гражданским лицам, например, травматического оружия. Более жестким, чем в России, будет, видимо, и порядок приобретения гражданами охотничьего огнестрельного оружия с нарезным стволом.
С этой целью с 5 по 15 марта текущего года МВД Узбекистана провело по всей стране мероприятия по выявлению и предотвращению незаконного оборота оружия и боеприпасов.
Людям было рекомендовано добровольно сдать незарегистрированные патроны и ружья во избежание будущей уголовной ответственности.
Так обстоит дело в Узбекистане, где позиция власти по столь актуальному для граждан вопросу, как оборот оружия, вполне понятна. Понятна позиция властей также в Казахстане и Беларуси, где оборот оружия регулируется практически теми же нормами, что и в России. Иное дело — многие другие страны СНГ.
Напомню, что основной принцип американской модели оборота оружия для гражданских лиц строится на его свободной продаже, как бы власти ни совершенствовали порядок его оборота и применения. Но этот подход, судя по всему, уже не соответствует времени. Так, в минувшие выходные в США в более чем 800 городах страны состоялись массовые шествия людей под девизом "Марш за нашу жизнь" (March for our lives) с требованием ужесточить контроль за оборотом оружия. Основанием для маршей стала бойня 14 февраля в городе Паркленд, где бывший ученик одной из школ застрелил 17 человек и ранил десятки детей, а непосредственным поводом — невыполнение Дональдом Трампом своего обещания о запрете свободной продажи стрелкового оружия.
А вот в кавказских и центральноазиатских республиках, в особенности там, где имеются замороженные конфликты и сложная приграничная обстановка (Армения, Азербайджан, Грузия, Молдова, Кыргызстан, Таджикистан) внедрение проамериканского оборота оружия чревато непредсказуемыми последствиями. По факту в большинстве стран СНГ законодательство об оружии формируется по российскому варианту — просто потому, что эта модель адекватна нынешним постсоветским реалиям.
В Узбекистане, Казахстане, Беларуси и Кыргызстане эта модель уже работает. И суть ее состоит в том, что проблема наведения порядка в государстве считается более важной в сравнении с задачей обеспечения права граждан на самозащиту.
Главный плюс реализуемой в ряде стран СНГ российской модели контроля за оборотом оружия состоит в том, что представители власти различными ведомственными инструкциями легко наделяют себя правом на владение, ношение и пользование стрелковым оружием, тем самым укрепляя свои правоохранительные возможности. К примеру, в Узбекистане ровно год назад вступил в силу закон РУ "Об органах внутренних дел", устанавливающий порядок применения сотрудниками внутренних дел огнестрельного оружия, а на прошлой неделе Министерство юстиции республики одобрило инструкцию № 2981, предусматривающую выдачу служебного стрелкового оружия судьям для обеспечения их личной безопасности.
Главный минус названной модели — высокая степень декларативности права применения законно приобретенного оружия рядовыми гражданами.
Законы об оружии в названных странах (в Узбекистане — законопроект) предоставляют рядовым гражданам право воспользоваться оружием "для защиты жизни, здоровья и собственности в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости" (цитата из статьи 24 ФЗ РФ № 150, статьи 18 закона "Об оружии" РК № 339 и статьи 26 аналогичного закона республики Беларусь № 61). Но вот каковы допустимые пределы "необходимой обороны" — не раскрывают. Таким образом, пространство для толкования мотивов, характера и пределов "необходимой самообороны" остается чрезвычайно широким и размытым. Отсюда — высокая степень коррупционной емкости действующих в названных выше странах СНГ законов об оружии: судьбу жертвы, применившей оружие по отношению к насильнику, решают, в конечном счете, судья и прокурор.
Как бы там ни было, страновые версии российского закона "Об оружии" обрастают все новыми изменениями и дополнениями, учитывающими опыт их правоприменения. В отличие от американской священной коровы свободной продажи оружия, превратившейся в очевидное зло.
