ТАШКЕНТ, 13 дек — Sputnik, Антон Курилкин. О последствиях строительства новых водохранилищ и решении региональных водных проблем Sputnik Узбекистан рассказал юрист-международник, профессор Центра энергетического, нефтяного и горного права и политики Университета Данди в Шотландии Сергей Виноградов.
— Какое влияние на ситуацию с водой в Центральной Азии окажет строительство новых водохранилищ в Узбекистане?
— Сырдарья и Амударья относятся к наиболее зарегулированным водотокам в мире. Такого числа водохранилищ, оросительных систем и гидросооружений нет больше нигде, за исключением, может быть, рек Колорадо и Колумбия.
Обе водные артерии представляют большой интерес для всех стран региона. Существовало, да и существует множество планов использования этих ресурсов. К тому же водный вопрос остается наиболее острым экономическим и политическим в регионе, хотя по отдельным моментам в последнее время удается найти общий язык.
Новые водохранилища в Узбекистане, как я понимаю, будут строиться преимущественно на Амударье (за исключение тех, что в Ташкентской области) – но в документе точно не говорится об этом.
Воды в Амударье не так много, чтобы спрогнозировать ситуацию, необходимо знать, каков будет объем водохранилищ, точное место их расположение и режим работы.
В основном, как я понимаю, водоемы будут многофункциональными — и для накопления воды, и для орошения сельхозземель, и для выработки гидроэлектроэнергии.
Если говорить об общем объеме в 45 кубокилометров, то это достаточно серьезный показатель.
— Какое влияние подобные сооружения могут оказать на Аральское море?
— Арал уже обмелел и перестал быть единым гидрообъектом. Море поделено на две части: северную, под контролем Казахстана, которая постепенно наполняется, и южную, расположенную на территории Узбекистана.
Сейчас требуется новая экосистема в дельте самой Амударьи, чтобы остановить процесс опустынивания.
— Актуален ли в современных условиях советский опыт строительства водохранилищ в Узбекистане или других странах ЦА?
— Опыт СССР был как положительным, так негативным. С одной стороны, за минувший век была построена колоссальная система гидросооружений. В то же время воды использовалось столько, что изменилась экологическая ситуация в Приаралье. Грандиозный проект по строительству канала из сибирских рек до Арала так и не был реализован из-за распада Союза. Оплатить этот план никто не смог, да и сейчас таких средств нет ни у одной страны региона.
— На Западе периодически говорят о риске водной войны в регионе, насколько вероятен такой сценарий из-за планов Ташкента по строительству новых водохранилищ?
— "Водные войны", на мой взгляд, скорее журналистский штамп, нежели реальность: в мире было буквально два-три вооруженных конфликтов из-за воды. Я предпочитаю термин "водные конфликты" или "водные противоречия".
Что касается водохранилищ, то они могут при определенных условиях как спровоцировать подобный конфликт, так и напротив — способствовать урегулированию ситуации с гидроресурсами в регионе. Общий план и взаимные договоренности позволят не просто смягчить существовавшие противоречия, но и полностью снять напряженность в этом вопросе при грамотном строительстве и взаимовыгодном использовании водохранилищ. Сами по себе это нейтральные объекты, главное — учесть интересы соседей.
