Реформам нужны гарантии
На сегодня Узбекистан является, пожалуй, одной из наиболее динамичных стран региона. После прихода в 2016 году к власти Шавката Мирзиёева Ташкент запустил целый сонм внутренних реформ. Они носят прежде всего экономический характер и направлены не только на либерализацию внутреннего рынка, но и на повышение инвестиционной привлекательности страны.
Узбекские власти уверены (и, в общем-то, они правы), что именно экономика является главным фактором и безопасности, и развития, и общественного благополучия, и гражданского сознания населения.
В конце года чиновники и журналисты наперебой рассказывают о достижениях реформ — причем сыпят не лозунгами, а конкретными цифрами.
Однако параллельно с экономической модернизацией должна идти и дипломатическая. Политика "блестящей изоляции", которой придерживался Ташкент при Исламе Каримове, больше не способна защищать национальные интересы Узбекистана. И причин тому множество. Среди них - обострение ситуации в Афганистане (с последствиями которого узбекские власти своими силами могут не справиться), превращение Средней Азии в поле американо-китайского и американо-российского противостояния, а также наличие в регионе мощнейших радикальных группировок, ставящих целью дестабилизировать в том числе Узбекистан.
Парадоксально, но в краткосрочной перспективе риски повышаются именно по причине серьезных и правильных экономических реформ. Порождающих недовольство простых людей (ибо реформы разрушают традиционный уклад жизни), элит (поскольку либерализация экономики приводит к ликвидации налаженных коррупционных и клановых схем) и даже представителей гражданского общества (ведь, как это бывает очень часто в развивающихся странах, экономические преобразования идут на порядок быстрее, чем политические реформы и изменение системы управления).
Очевидно, что в этой ситуации Ташкент должен сделать геополитический выбор. Кандидатов на роль партнера три. Самый влиятельный, самый щедрый и самый надежный.
Вместе против
Самым влиятельным игроком являются, конечно же, Соединенные Штаты и возглавляемый ими (пусть даже условно) коллективный Запад. Американцы и их европейские партнеры проявили неподдельный интерес к узбекским реформам и активно пытаются влиять на их ход через различных советников и экспертное сообщество. Активно и регулярно проходят совместные конференции между узбекистанскими и западными экспертами. В планах — визит в Ташкент госсекретаря США Майка Помпео.
Во-первых, потому, что партнерство по-американски подразумевает передачу США прав на вмешательства во внутренние дела страны, в том числе и на смену политического строя. Во-вторых, США всегда предлагают развивающимся странам дружить "против кого-то" — обычно против американских врагов в регионе. В данном случае — против интересов России и Китая. Во всех регионах последствия такой дружбы проявляются по-разному, однако на постсоветском пространстве еще ни одно государство — ни Грузия, ни Украина, ни Молдова — ничего не выгадали от этой дружбы, кроме деградации государственных институтов и экономики, а также усугубления гражданского раскола.
Ташкент уже может наблюдать, как США разворачивают свои игры в Средней Азии.
"Провоцирование беспорядков госструктурами США этим летом в Казахстане и Кыргызстане усиливают недоверие региональных держав к Вашингтону", — отмечает глава Евразийского аналитического клуба Никита Мендкович.
Деньги без любви и надежды
Ташкент, конечно, может ориентироваться на самого щедрого партнера — Китай. Пекин готов вкладывать сотни миллионов, миллиарды долларов в экономики среднеазиатских государств — и не только в углеводородный сектор, инфраструктуру и добычу минерального сырья. Китай активно работает с узбекистанским экспертным сообществом, проводит сотни семинаров и тренингов. Стороны сотрудничают в туризме — узбекские власти пытаются сделать страну интересной не только для китайских бизнесменов, но и для отдыхающих из Поднебесной. При этом Пекин — в отличие от того же Вашингтона — не увязывает выделение средств с проведением нужных китайцам политических реформ и не собирается заниматься сменой власти в Ташкенте.
Однако при всем при этом у ориентации на Китай есть два существенных недостатка. Во-первых, Китай не способен предоставить Узбекистану гарантии безопасности от внешних угроз. Опыт работы китайцев в африканских странах, а также в Венесуэле показывает, что при существенных рисках и серьезном давлении они предпочитают не защищать свои активы и не исполнять политические гарантии. Так будет ли готов Пекин защитить Ташкент от афганских угроз в случае обострения ситуации "за речкой"?
Во-вторых — и это более важно, — китайцам сильно не доверяет простое население среднеазиатских стран. И речь не только каких-то религиозных чувствах и сопереживании уйгурам, которых китайцы, по мнению ряда экспертов, прессуют и унижают в Синьцзян-Уйгурском автономном округе.
Достаточно вспомнить земельные бунты в Казахстане, возмущение таджиков из-за оплаты "натурой" долгов перед китайцами. Так, например, китайская компания TBEA построила ТЭЦ и в Таджикистане. За это Китай получил право на разработку золотого месторождения "Верхний Кураг". И он будет разрабатывать это месторождение, пока Таджикистан не рассчитается за кредит в 331 млн долларов. В целом же Душанбе должен Пекину более миллиарда долларов, поэтому с большой долей уверенности можно сказать, что этот рудник — не последний.
Так что, предпочтя китайцев американцам, Ташкент точно также потеряет суверенитет. Только сделано это будет более дипломатично и без втягивания в конфликты с соседями.
По понятным правилам
Гораздо более перспективным и безопасным является надежный партнер среднеазиатских государств — Россия. Да, у Москвы нет столько денег, как у Пекина, однако и Россия готова инвестировать в узбекскую экономику. Как прямо, так и косвенно, в том числе через доступ узбекским мигрантам (более 2 миллионов только зарегистрированных) к работе на российской территории.
Да, у Москвы нет столько влияния, как у США, однако она (в отличие от американцев) на практике доказала готовность защищать своих партнеров и выполнять взятые на себя обязательства. Наконец, Кремль — в отличие от Вашингтона — не требует от партнеров дружить с Россией против кого-то. Москве достаточно, чтобы партнер не дружил с кем-то против России.
"В республике открываются новые российские вузы, точки сбыта российской продукции. В школах открываются программы преподавания русского языка при участии специалистов Россотрудничества, — говорит Никита Мендкович. — Кроме того, Узбекистан уже включил в официальные стратегические документы создание зоны свободной торговли с ЕАЭС".
Активно развивается сотрудничество с ОДКБ, проводятся совместные военные учения. В общем, Ташкент, видимо, понял, что Россия — это единственный партнер, ориентация на которого несет стране минимальные риски и максимальную выгоду.
* "Исламское движение Узбекистана" (ИДУ) — запрещенная в РФ международная террористическая организация
