— Стало ли решение о вашем назначении в ПФЛ неожиданным?
— Я работаю в Профессиональной футбольной лиге Узбекистана два года, а приходил сюда еще при Омоне Гафурове. Затем продолжил сотрудничество уже с Давроном Шокурбановым. За этот период я успел изучить все тонкости деятельности ПФЛ. У меня достаточно представлений о проблемах в узбекском футболе. Скажем, вопрос вещания мне не чужд, так как я ранее работал на телевидении, на спортивном канале.
Я всегда говорил о развитии детского футбола, об улучшении его материально-технической базы, а некоторым это не нравится. Но когда об этом узнал глава Футбольной ассоциации Узбекистана, мне доверили эту должность. Теперь я должен приложить максимум усилий, чтобы эти надежды оправдать.
— Поделитесь вашими намерениями по развитию футбола: планируется ли привлекать легионеров или дорогих спортивных звезд?
— В первую очередь я намерен немного реформировать деятельность ПФЛ и постепенно преобразовать ее в независимую от Футбольной ассоциации структуру. Мы с самого начала были частью ФАУ, что не совсем верный путь, об этом свидетельствует и мировой опыт. Так, в Англии, Испании и Италии, где футбол высоко развит, всегда существовала конкуренция между Футбольной ассоциацией и Профессиональной футбольной лигой. Сегодня мы должны добиться того же самого. То есть нам нужно превратить ПФЛ в независимую, приносящую прибыль организацию, и мы сейчас над этим работаем.
В-третьих, с виду кажется, что мы тратим много денег на футбол, но на самом деле это финансирование не настолько полное, как в Японии, Южной Корее, Катаре, ОАЭ, Иране и Австралии. Я имею в виду, мы все равно должны действовать по средствам. На сегодня мы потратили миллиарды, заплатили колоссальные зарплаты и подъемные игрокам, но так и не попали на чемпионат мира, ни одному из наших игроков не удалось попасть в пятерку лучших. Для достижения реальных результатов необходимо работать над улучшением футбольной инфраструктуры и академий.
Меня лично не интересуют игроки, которые перестали расти, которые играют только ради больших денег и реально не приносят никакой пользы футболу. Лучше я потрачу средства на молодых ребят, пусть и с меньшим опытом, но не прекращающих работать над собой, у которых есть потенциал и готовность играть за меньшие деньги. Оставшиеся средства целесообразнее потратить на инфраструктуру.
К примеру, привел 11 знаменитых игроков, заплатил миллионы, но поле заросло. Так быть не должно! Сперва нужно улучшить инфраструктуру, развить детский футбол, и только тогда можно приводить легионеров, ехать на сборы в тот же Дубай.
У нас ежегодно принято проводить сборы в ОАЭ, платить за это по $100 тысяч, плюс гонорары игрокам. А денег на газонокосилку за $10 тысяч или на прожектор для стадиона почему-то не находят.
В 2021 году, если еще буду здесь работать, организую конференцию о своих планах в начале года и отчитаюсь перед журналистами, а в конце года созову подобную же конференцию, чтобы доложить о реализованных планах. Общественность должна знать, сколько я заработал, сколько и куда я направил, где и с каким клубом работал, какой клуб отстранил, какой клуб и по какой причине я включил в турнир, и так далее.
— Как повлияла пандемия коронавируса на развитие футбола в Узбекистане?
— Пандемия коронавируса не нанесла серьезного ущерба, кроме временной приостановки игр. В основном пострадали футбольные клубы, доход которых зависит от болельщиков. Скажем, на каждый матч "Навбахора" приходило не меньше 15 тысяч зрителей. У "Насафа" тоже была хорошая выручка, у них были деньги от болельщиков, которые приходили на каждую встречу.
Однако если взглянуть под другим углом, то в игре без зрителей между "Пахтакором" и "Локомотивом" или между какими-либо другими европейскими командами большой разницы нет. Только стало ясно, что мы сильно отстали в плане организации. Но мы можем достичь их уровня игры, если постараемся еще больше.
Многие люди соскучились по футболу, хотят попасть на стадион, и мы должны постараться выйти из сложившейся ситуации положительным образом.
В настоящий момент мы запустили турниры, чтобы вернуть зрителей на трибуны, ведь футбол без болельщиков — как плов без риса.
Возьмем Душанбе и Самарканд — они близки друг к другу, или Душанбе и Бухару, или Термез и Афганистан. Если эти команды сыграют, будет отличное дерби, очень хорошие поединки, футбол и судьи будут расти, мы сами будем расти. Будет проект, объединяющий народы. Туризм будет развиваться, мы введем призовые. Есть планы организовать коммерческие турниры. Это я предложил, даст Бог, удастся реализовать задуманное.
— Почему нет национальной веры в узбекский футбол, как, например, в бокс?
— В Узбекистане критикуют многие сферы, но если говорить о футболе, действовать в соответствии с мнением людей было бы неправильно. И в России, и в Англии, и в Испании — везде есть такая же критика, такие же жаркие дебаты, и это нормально. Мы просто должны задать себе вопрос, что смогли сделать и что еще предстоит совершить, каков наш план.
Что можно ответить на обвинения в коррупции? Конечно, невозможно очистить эту сферу в один прием. Чтобы футбол был чистым, остальные сферы тоже должны быть прозрачными и законными. Необходимо постепенно искоренить взяточничество на всех уровнях.
Как футбольный эксперт могу сказать, что сейчас реформы в футболе стали заметнее и дают свои результаты. Не знаю, какое место занимает наша медицина в Азии, но точно знаю, что наш футбол на пятом месте. У нас есть перспективные ребята, есть такие возможности, и если мы будем грамотно распределять средства, не подвергая их коррупции, мы добьемся многого.
— Как обстоит дело с талантами из регионов? Что планирует делать ПФЛ, чтобы находить новые кадры и продвигать их, если у них нет средств?
— В Узбекистане очень легко показать себя как игроку. Все условия есть. Даже в Каракалпакстане есть футбольные поля. Все, что вам нужно сделать, это убрать лишние слова и играть.
Возьмем легендарную Бразилию, к примеру, где дети играют в футбол на свалках, в заброшенных песчаниках. Они сами стремятся на поле, а скауты окружают поля, где такие дети играют в футбол. Почему скауты "Барселоны" и "Реала" буквально ночуют в Бразилии? Потому что они считают, что, вложив немного средств в каждого ребенка, они могут привезти их готовыми к чемпионатам Европы.
У нас такого нет. "Футбол полон коррупции, везде кумовство", — кричат на каждом углу, а чуть отойдешь в сторонку, уже просят: "Диёр, помоги сына устроить в "Бунёдкор". Это к вопросу о ментальности — декларируем одно, а делаем — совсем другое.
Сетуют многие на плохие поля, мол, если бы был ровный газон, мы бы заиграли. Смотрите, где играют те же бразильцы. И на песках, и где придется. В Бразилии, чтобы выбраться из сложной ситуации, мужчины должны стать футболистами, женщины либо моделями, либо актрисами. Это у них закон выживания. Дети в Бразилии не выбирают поле, не просят забрать их из дома и сделать из них игроков, они работают, они бегают. Нам нужно немного изменить наше мировоззрение.
Я объездил все районы Узбекистана, каждую деревню. Я знаю — у наших ребят достаточно условий для прорыва. Любому, кто утверждает, что "узбекский футбол продан", я могу привести в пример звезд сборной Узбекистана — это Достон Хамдамов, Эльдор Шомуродов, Отабек Шукуров — родом из небогатых семей, прорвавшихся из глубинки, где мяч не на что было купить. Но они смогли стать звездами!
