Стрелок Ямбулатов: "серебро" ОИ-80, линолеум за медаль и звонки от киллеров

Стрельба – увлечение с детства

Я любил с детства стрелять, хотя у меня в семье не было охотников, близких, которые занимались стендовой или пулевой стрельбой. На стендовую я попал, потому что великолепно стрелял из винтовки. Помню, как соседский мальчик мне сказал, что стал заниматься стендовой стрельбой. Я подумал: надо посмотреть на эту секцию. Попробовал - и мне понравилась эта дисциплина. Мне дали семь патронов. Я сразу подряд разбил пять летящих мишеней, после чего был записан на занятия.

Регулярно посещать секцию не получалось, так как наш тренер работал на 84-м заводе и не всегда мог приходить на тренировки. Тогда дядя Коля – оператор, который пускал тарелочки, — посоветовал обратится к тренеру сборной УзССР Николаю Афанасьевичу Струщенко, который занимался на "Пахтакоре". Мы ходили в этот спортклуб месяца полтора — только заряжали патроны, а мастера стреляли. Затем и мы стали заниматься у инструктора Туркестанского военного округа Владимира Петровича Пьяновского. В первый раз ружье набило мне лицо, так как оно было неправильно настроено, я тогда учился в 9-м классе и ходил потом с приличным фингалом. Ружье пришлось немного подрезать, подстрогать, поставить резиновый амортизатор, после чего уже не было такой сильной отдачи.

У нас были сильные ребята, например Александр Алипов — чемпионом Европы среди юниоров. У них вообще семья очень спортивная, а его сын позднее стал олимпийским чемпионом.

"Либо вы его берете, либо я кладу свой партбилет на стол"

На московскую Олимпиаду я попал путем жесткого отбора. Там была балльная система, и я набрал около 300 - больше, чем у второго места. На чемпионате Советского Союза у меня был первый результат, хотя мне сказали, что если бы я попал даже в шестерку лучших, то уже бы смог участвовать в Олимпийских играх.

Однако получилось так, что Игорь Семенов и я набрали одинаковое количество очков. Меня не предупредили, что "перестрелка" начнется прямо сейчас, и я буквально выбежал на площадку без очков, без наушников, просто по пути схватил пачку патронов и ружье. Было пасмурно, и я промахнулся в первую мишень, не видел. А он попал в 25. Первый секретарь Горкома Москвы говорил, что чемпион у нас москвич, а Ямбулатов второй. Но тогда тренер национальной сборной СССР по стендовой стрельбе Алексей Алексеевич Клепов сказал: "Кто такой Семенов я не знаю, но эту стреляющую машину я знаю. И если вы его не ставите, то я свой партийный билет кладу на стол". Только после этого решили, что я тоже буду выступать на Олимпийских играх.

"У нас не было лимита в патронах"

Я ожидал, что попаду на Олимпийские игры – это 100%. Кто-то бросал ружье, а у меня оно было постоянно в действии. У меня не было "толкачей". Там были сильные участники из таких республик, как Россия, Украина. Я был из Узбекистана, и мне надо было стрелять на голову выше, чем все, чтобы попасть на Олимпийские игры. И то в последний момент хотели вмешаться партийные органы, но тренер отстоял мою кандидатуру.

К Олимпиаде мы готовились серьезно. Это тысячи километров пробежек, сотни километров плавания, сотни тысяч патронов, расстрелянных по мишеням. У сборной Советского Союза не было лимита ни в патронах, ни в оружии. За шесть месяцев до Олимпийских игр меня пригласили на склад Челюскинской станции, выложили 10 ружей и сказали, чтобы я первый их отбирал. Я сразу отказался от пяти ружей, из оставшихся выбрал три. Потом из двух оставил себе одно, несмотря на то, что они оба были хорошими. Выбирал я часа три-четыре. И сразу на Всесоюзном турнире, который проходил в феврале, выиграл золотую медаль. Я попал в 194, 50 последних из 8 серий, две по 25. А те по 24 серии. А потом уже 196 на Олимпийских играх.

"Советский Союз показал, какой должна быть Олимпиада"

Московская Олимпиада была лучшей Олимпиадой всех времен и народов, потому что Советский Союз вложил туда все деньги, чтобы показать, как это делается у нас. Такой Олимпийской деревни никогда ни у кого не было за всю историю человечества. Там работало 20 ресторанов со всего мира. Спортсменов хорошо охраняли. На территории, где проходили тренировки, присутствовали сотрудники КГБ в штатском. Каждые 30 метров вдоль забора стояли милиционеры — там муха не пролетит. И сегодня Россия показывает лучшую организацию на Олимпиаде в Сочи и на чемпионате мира по футболу. Если за границей идет коммерческая жилка, то здесь про нее забывают: главное - имидж.

Там все было организовано по минутам. К примеру, за меня в Москве болел мой тренер Игорь Витальевич Лустин. Мы работали с ним четко. У меня была комната в Мытищах, в ней создали все условия для проживания. Тренер выводил меня на площадку и встречал с нее. Никто не мог ко мне подойти. Мы ездили в Олимпийскую деревню только как на туристический вояж, а жили в санатории "Подлипки" на станции "Челюскинская". Там был кардиологический центр. Тренеры и спортсмены жили в этом корпусе. Он был охраняемый, повсюду стояла милиция.

У нас обязательно были машины в сопровождении, когда мы, например, выезжали на аттестацию в Олимпийскую деревню. Мы ездили на микроавтобусе, а впереди нас милицейская "Волга". Она перекрывала дорогу, чтобы остановить движение, потом выезжал наш автобус с олимпийцами и следом еще одна машина в сопровождении, и только потом "Волга" уезжала. Был случай, когда какой-то парень на огромном мусоровозе объехал патрульную машину и чуть не врезался в нас. Вышел майор ГАИ, белый, как стена. Молча взял у водителя права и разорвал их в клочья.

Мы не ощущали никакой политики, все там были друзья: если ты классный спортсмен, тебя все знают и уважают. Некоторые, конечно, зазнавались, но спортсмены из сборной Советского Союза не были такими.

После Игр у меня осталось много друзей. Мы часто встречались по тренерской работе с Шагаевым. Он потом уехал в Австралию. Сейчас, по-моему, живет в Сингапуре. Лариса Павлова работала в спорткомитете Узбекистана. Рузиев был председателем Олимпийского комитета Узбекистана. Он мог бы меня отправить на Олимпийские игры в 1996 году, но настояли на том, чтобы послали другого. Тогда я бы смог выиграть золотую медаль 100%, потому что еще был молодой и все время занимался стрельбой, мне было 46 лет. Для этого вида спорта – это совсем не предел. Например, французский стрелок Мишель Каррега, который занимался стрельбой с 34 до 53 лет, неоднократно становился чемпионом мира, но олимпийские медали не выигрывал. У него было даже свое стрельбище на участке.

В шаге от "золота"

Атмосфера на Играх в Москве была очень серьезная, а конкуренция жесточайшая. Часть стран отказалась приехать в СССР, в том числе американцы, но были итальянцы. Они лидеры мирового стрелкового спорта. Самые лучшие ружья и патроны производят в Италии, и, соответственно, стрелки у них тоже хорошие. Там 40 тысяч спортсменов стреляют только трап. Приехали достаточно сильные соперники. Помню, в тренировке участвовали шесть человек и на всех был один промах или вообще ни одного, то есть все попадали в 150 из 150. Уровень был очень высокий.

Я немного рано набрал свою спортивную форму, такую, что я не мог промахнуться. Раньше у меня были железные нервы, это сейчас они расшатались. Помню, был такой момент, когда я последнюю мишень упустил и подумал, что мама все равно будет довольна, что у меня уже есть медаль либо бронзовая, либо серебряная. Я потом прошел в комнату, сел, посмотрел на своего соперника, как у двухметрового мужика дрожат руки, и подумал: сейчас мы разберемся с тобой. Я попал в 25, а он пропустил 11-ю или 12-ю мишени.

Затем я вышел на позицию. На стрельбище сначала подскочил пульс, потом в наушниках уже услышал, что сердце бьет ритмично, можно стрелять, и попал в 25. Наш вид спорта такой: человек стоит как будто бы спокойный, двигается мягко, никакой суеты, а пульс у него за 170 зашкаливает. Внутри у него все стучит.

Стендовая стрельба – это такое же единоборство, как и бокс, например. Ты должен сам себя побороть, не допустить ни одной ошибки во время подачи команды и сделать все правильно. Если какая-то лишняя мысль проскочила, человек обязательно прозевает мишень, ведь начальная скорость ее полета составляет 40 м/с. В этот вид спорта отбираются единицы, там все должно совпадать.

Я не смог выиграть "золото", потому что перетренировался. Я говорил тренеру, что уже набрал форму, не промажу. Он решил проверить меня. Я попал в 25. Потом попросил выстрелить в воздух, мимо цели, а затем сразу в мишень. Я снова попал в 25. Но все равно мы провели еще 5-6 тренировок. Думаю, это меня и подвело в итоге.

Взять реванш через четыре года не удалось — в последний день мы отказались лететь. Я был тогда в отличной форме, из двухсот попадал в 199, 200. В 1984-м из 17 соревнований средний балл был 197,3, а Олимпиаду выиграли с результатом 191 балл.

После Олимпиады я остался в Москве еще на несколько дней — хотел посмотреть, как наш скит стреляет. Хотел еще пожить немножко в Олимпийской деревне. Мне, как призеру Олимпиады, выделили там квартиру, и я ходил смотрел, как живут олимпийцы. Там устраивали музыкальные вечера. Можно было насладиться праздником.

На призовые — две тысячи рублей за "серебро" — я купил себе три рулона дефицитного тогда югославского линолеума. Каждый кусок - метров по 25 квадратных был и стоил 500 рублей. Так что мне на всю трехкомнатную свою квартиру его хватило.

Тренерская карьера

В 1985 году я тренировал сборную Узбекистана. Мы заняли 4-е место на Союзе. Потом решили, что моя кандидатура не подходит, и я уехал в Таиланд. Проработал там три месяца и за это время мои ученики взяли 2 или 3 медали, потом со мной подписали контракт на два года. Я отработал там год, завоевал еще 5-7 медалей.

Из Таиланда уехал в Кувейт, и там началась моя деятельность как тренера международного класса. Мы заработали в общей сложности 300 медалей. Я познакомился в Брунее с шейхом Салманом Аль Сабахом, он был президентом Федерации стендовой стрельбы Кувейта. Помню, как в одной серии стреляли принц и шейх Брунея. Я подсказал ему, как можно лучше стрелять, и он выступил достойно. Потом от него поступило предложение поехать в эту страну.

В 1990-е с работой было нелегко, многим спортсменам, особенно стрелкам или борцам, предлагали уйти в криминал. Меня, например, на полном серьезе зазывали в киллеры. Но я сразу дал понять, что такого рода предложениями не интересуюсь.

Некоторое время я проработал в Эмиратах и в Индии. Тренировал как частный специалист. Ко мне обращались все мировые звезды, в том числе и олимпийский чемпион Алексей Алипов, а затем и будущий олимпийский чемпион Давид Костелецкий. Он приезжал ко мне в Кувейт, а потом уехал работать в Европу. Из России тоже были предложения, но не сложилось чисто по техническим причинам.

Из сотен детей я всегда отбираю себе на подготовку только двоих-троих — прислушиваюсь к внутреннему чутью. Бывают от природы способные воспитанники, но многое зависит от школы. Если поставить все правильно, создать достойный фундамент, тогда из человека потом можно воспитывать чемпиона. Чтобы добиться идеальной техники, требуется много времени, нервов. Есть ребята, которые легко поддаются обучению, а есть посложнее. Они просто разные по типу.

Мы можем превратить Узбекистан в центр стрелкового спорта

У нас в Узбекистане народ трудолюбивый. Моя задача – подготовить сборную из наших узбекских спортсменов и сделать из них чемпионов мира. Сейчас новая федерация старается возродить этот вид спорта, но из-за коронавируса все остановилось: уже несколько месяцев нет тренировок. 

Чтобы федерация работала на результат, ее надо финансировать. Благо действующий председатель федерации - человек, хорошо ориентирующийся в финансовом секторе: он реформировал финансовую структуру организации и привлек несколько спонсоров. Это позволило начать обновление технической базы, провести ремонтные работы на стрельбище и материально поддержать ряд спортсменов.

Нам также необходимо завезти в нужных объемах патроны, закупить ружья, ведь нашему оружейному парку минимум сорок лет. Нашим уважаемым президентом Шавкатом Миромоновичем Мирзиёевым сейчас уделяется огромное внимание развитию спорта, создаются наилучшие условия для спортсменов и тренеров. Цель - поднять узбекский спорт на самый высокий уровень. Патроны и ружья уже закупили. Как только закончится самоизоляция из-за коронавируса, мы начнем тренироваться. Раньше мы регулярно выезжали на стрельбище в Уртасарай.  

Проблема финансирования очень важна в нашем виде спорта. Например, в Германии, если вы стрелок, подающий надежды, то федерация оплачивает половину стоимости ружья, то есть государство выступает в качестве спонсора, но при этом ружье остается вашим.

Я в свое время хотел построить здесь завод, но тогда с этим было сложно. Теоретически сейчас это реально, главное, что правительство заинтересовано в развитии. У нас есть орех, мастера-граверы, которые будут делать необычайно красивые ружья – это ценится во всем мире. Иногда гравировка стоит в несколько раз дороже, чем само ружье. Да и с металлом у нас проблем не будет. Наши эксперты уже побывали в Италии на знаменитом заводе "Беретта". Есть планы наладить с ними совместное производство.

Еще одна моя мечта — построить здесь лучшее стрельбище в мире, чтобы в Узбекистан все мечтали попасть на тренировку. У нас можно стрелять практический круглый год: зимы нет, прекрасный город, цветущая республика, здесь есть чему развиваться и люди добрые.

Сейчас Федерация стрелкового спорта переживает второе рождение, поэтому я верю в новые достижения и рекорды наших спортсменов. Узбекские боксеры уже доказали всему миру свой класс, теперь очередь за стрелками.