Чем и когда закончатся протесты в Хабаровске? Спустя три недели после ареста губернатора Сергея Фургала и начала массовых шествий в его поддержку на этот вопрос вроде бы нет простого ответа. Назначение на место Фургала элдэпээровца Михаила Дегтярева не успокоило сторонников арестованного губернатора — они по-прежнему не верят в его вину и требуют провести суд над ним в столице края. Силовые структуры не препятствуют мирным, хотя и незаконным шествиям, а радикальная столичная оппозиция пытается разжечь хабаровскую искру в общероссийский пожар хотя бы в соцсетях и СМИ, подавая протесты в крае чуть ли не как бунт против Москвы и Путина. Президент Путин не комментирует события в регионе — не считая беседы с Михаилом Дегтяревым, когда он назвал предстоящую ему работу в Хабаровске "работой в прямом смысле слова в интересах людей". Что же происходит в Хабаровске — и чем все это закончится?
Есть два измерения хабаровских событий — федеральное и региональное. Причем региональный аспект, несомненно, основной — хотя и понять его посторонним людям сложнее. Хабаровский край не бедный и не депрессивный, в нем нет сепаратистских тенденций, а отношение к Путину не сильно отличается от общероссийского — то есть ничего чрезвычайного, вызывающего особой озабоченности Москвы, там нет. Но в Хабаровском крае, крупнейшем — наряду с Приморьем — регионе Дальнего Востока, есть достаточно сильные местные элиты, но в отличие от Приморья в Хабаровске не было частой смены губернаторов и жесткого противостояния между мэром краевого центра и главой региона.
Почти два десятилетия краем руководил Виктор Ишаев — крепкий хозяйственник (из судостроителей), возглавивший регион осенью 1991-го. Ишаев всегда был государственником, неплохо разбирался в экономике, был на хорошем счету в Москве, то есть был настоящим губернатором-тяжеловесом. Репутация в крае у него тоже была на уровне — и поэтому никто в регионе не удивился, когда в 2009 году Ишаев пошел на повышение, оставшись при этом в Хабаровске. Он стал полпредом президента по Дальневосточному федеральному округу, чей центр также располагался в Хабаровске. А в губернаторском кресле его сменил им же подобранный Вячеслав Шпорт — многолетний депутат Госдумы, бывший главный инженер знаменитого авиационного завода в Комсомольске-на-Амуре (где производятся истребители "Су"). Но, вопреки расчетам Ишаева, Шпорт не стал зиц-губернатором — начался конфликт. Проиграли в нем оба — а выиграл в итоге Фургал, за которого сейчас выходят на улицы хабаровчане.
Сергей Фургал принадлежит к той околокриминальной элите, которая поднялась на всем Дальнем Востоке в 90-е — и с которой региональные власти были вынуждены считаться, а частично даже и срослись с ней. Фургал попал сначала в местное заксобрание, а в 2007-м — и в Госдуму по спискам ЛДПР, стал крупным собственником ("Амурсталь"), то есть превратился в очень заметную на местном уровне фигуру. Но в губернаторы попасть никогда бы не смог — если б не конфликт Ишаева и Шпорта. Находясь в кресле полпреда (а после 2012 года и вице-премьера), Ишаев изводил своего преемника — но даже после того, как в 2013-м Путин отправил Ишаева на пенсию, а Шпорт переизбрался губернатором, его жизнь не стала легче. Он был лишен харизмы, не умел работать с людьми, его постоянно атаковали подконтрольные ишаевской элите местные СМИ, то есть губернатор был не особо популярен в народе. Ему создали плохую репутацию — а он этого не понял.
В 2018 году он проиграл выборы тому самому Фургалу. Тут сказалась и только что проведенная пенсионная реформа, и активная агитация против Шпорта со всех сторон — что людей Ишаева, что Фургала. Получилось, что хабаровчане вместо компетентного и честного человека избрали себе губернатором человека с прошлым, при котором категорически нельзя было избираться губернатором, потому что все его грехи тут же стали изучать с пристальным вниманием.
Москве не было дела до того, что Фургал представляет ЛДПР, — в разных регионах России есть губернаторы не от "Единой России". Но Москва не могла смириться с тем, что во главе региона встал человек, подозреваемый в убийствах. Тут же были подняты все его дела, которые в свое время успешно закрывал бывший прокурор Хабаровского края Малиновский, до 2019 года работавший заместителем генпрокурора России. Если раньше Фургала защищали связи и депутатский мандат, то теперь ему не на что было надеяться — его арест был только вопросом времени и получения показаний от его подельников.
Особенности национального несанкционированного протеста >>
Но почему хабаровчане не видят этого? Потому что у Фургала сложилась репутация близкого к народу политика, человека, который начал "строить" чиновников, заботиться о людях. Если разбирать конкретные "правильные" дела Шпорта и Фургала, то выяснится, что вся разница — в подаче и пиаре: первый не умел "продать" людям свои успехи, а второй успешно "продавал" даже намерения. При этом подминая под себя край все больше и больше — через контроль над заксобранием, свой бизнес и своих людей. А заодно и исподволь эксплуатируя традиционные дальневосточные страхи и обиды на Москву: вот, это центр не дает нам зарабатывать, продает за границу весь лес, всю рыбу. Причем активнее всего обвиняют центр как раз те, кого Москва лишает контрабандистской вольницы.
Именно такие настроения и вывели людей на улицы Хабаровска в защиту Фургала — хороший же парень был, защищал от московских хищников наши интересы, чиновников "строил", за это его посадили. Для того чтобы люди поняли, как жестоко их обманывали, они должны узнать настоящего Фургала. Увидеть суд над ним, услышать про убийства, про то, по чьему приказу они были совершены, — и осознать, что стали жертвой манипуляции. И "внутриклассовой" борьбы, которую вели между собой хабаровские элиты, и амбиций Ишаева (с прошлого года сидящего под домашним арестом), и политической наивности Шпорта. Люди должны понять и то, что и сами частично виноваты — в том, что не хотели слышать про прошлое Фургала, хотя оснований поверить в его криминальную природу даже без приговора суда было более чем достаточно. Слепая ненависть к чиновникам и начальству ничем не лучше коррупционной спайки элит и их умения манипулировать избирателями.
А для федерального центра главным уроком хабаровской истории станет то, что, хотя мы еще долго будем расхлебывать последствия кадрового урагана 90-х, необходимо не только усилить прополку региональных элит, но и активнее участвовать в политической жизни регионов. Не в теневом и аппаратном смысле — а публично, жестко, честно. В экстренных случаях необходимо прямо вмешиваться в выборный процесс, говорить избирателям то, что они должны знать, — и это не будет нарушением демократии и давлением на избирателей. На Северном Кавказе и на Дальнем Востоке это особенно актуально. Федеративное устройство не означает устранения федерального центра из политической жизни регионов — наоборот, в особых случаях вмешательство должно быть самым серьезным. Если бы правда о Фургале стала известна осенью 2018-го — не было бы шествий в Хабаровске в июле 2020-го.
Нынешние митинги никто разгонять, разумеется, не будет — но и никто не позволит приезжим провокаторам попытаться перевести мирное недовольство, вызванное заблуждениями и непониманием, в политическую акцию. Суд над Фургалом необходимо, конечно, ускорить — но он в любом случае не начнется раньше следующего года. При этом массовые митинги в Хабаровске не должны и не будут продолжаться до этого времени — они имеют все шансы закончиться уже в августе. И без всякого насилия: с людьми нужно говорить, им нужно рассказывать правду, их нужно убеждать. Губернатору, полпреду — а если их усилий окажется недостаточно, то и президенту. Не сомневаюсь, что Владимир Путин найдет правильные и точные слова для тех хабаровчан, которые еще не разобрались в происходящем.
Источник: РИА Новости.
