ТАШКЕНТ, 10 фев – Sputnik, Алексей Стефанов. Владимир Прокофьевич Бурый находился в экспедиции в Афганистане с 1972 года до февраля 1979-го. Специалист по живописи, он консервировал и реставрировал фрагменты росписи, найденные в бактрийском древнем городе Дильберджине, чтобы довести их до музейного облика. Но 15 ноября 1978-го жизнь исследователя перевернулась.
К нему в гостиницу приехал археолог из Узбекистана Зафар Хакимов. Оказалось, во время раскопок древних городов Бактрии в провинции Балх археологи наткнулись на царское захоронение, и оно по счастью оказалось неразграбленным.
Советско-афганская экспедиция под руководством его коллеги, известного ученого Виктора Сарианиди продолжалась три месяца. За это время удалось найти шесть могил и обнаружить в них более 20 тысяч золотых украшений. Была найдена и седьмая, но экспедицию в 1979-м свернули и могильник законсервировали, рассчитывая вскрыть через несколько месяцев. Увы, началась война.
Несметные сокровища Афганистана
"Приехал Зафар Хакимов с поля и говорит: собирайся, поехали – на холме Тилля-Тепе золото нашли. Километрах в восьми от города Шибарган, в котором мы поселились, был раскоп. В тот день афганский парень по имени Худайдот копал холм, подкинул лопату, и на солнце блеснули золотые бляшки", - вспоминает Владимир Прокофьевич.
Ударом лопаты лихой участник экспедиции также снес полчерепа скелету девушки, облаченному в истлевшее платье в драгоценностях. Руководитель раскопок Сарианиди в этот день был в Кабуле на международной конференции, а решение о дальнейших действиях надо было принимать оперативно.
На дворе ноябрь, в любую минуту может начаться моросящий дождь или снег, а суглинистая почва, вступив в контакт с водой, обязательно "раскисает", и извлекать из нее драгоценности будет невозможно.
"В первую очередь нужно было сделать крышу и установить охрану. Наш инспектор от афганской стороны Асер Шарки пригласил на место однопартийца. Тот приехал с огромной толпой чиновников, собрал вокруг себя людей в рваных халатах и стал произносить торжественные речи, что все найденное золото принадлежит народу", - вспоминает реставратор.
Тем временем группа помчалась за 150 километров на место раскопок древнего города Бактрии Дильберджин и, загрузив там в машину стройматериалы, привезла их на Тилля-Тепе. Один из четырех афганских помощников Чары Кара был достаточно сноровистым парнем, чтобы быстро сколотить из того, что привезли, навес над могилой. А уже к вечеру приехали солдаты и взяли раскоп под охрану.
Археологи стали работать очень аккуратно, раскрывать могилу по слоям, чтобы не повредить расположение украшений - только так можно было установить систему в одежде.
Реставратор работал по традиционному методу - рисовал схему расположения скелета, разбивал на квадраты, присваивал каждой находке порядковый номер и рисовал на схеме. Это помогло Владимиру Бурому воссоздать погребальный наряд. А затем он чистил каждое украшение, реставрировал его, вклеивал каменья.
"Напряжение было большое. Мне приносят золото – я перед представителями экспедиции его считаю. Руки трясутся. Потом сдаю Виктору Сарианиди - он тоже пересчитывает. Бывает, что-то не сходится, начинаем все заново. А прямо над нами толпятся тысячи людей, шепчутся, показывают пальцами, местных жителей ведь никто не отгонял от раскопок. Было очень тяжело - ты работаешь в яме, а над тобой практически висят люди. И стоит гул из человеческих голосов, такое зловещее перешептывание", - вспоминает Бурый.
Через пару дней археологи нашли второе захоронение. Оно оказалось еще богаче первого – в нем обнаружили уже более 4 тысяч изделий из золота. Слухи о несметных сокровищах стали подтверждаться, паломников прибавилось. Тем временем археологи нарисовали схему нового захоронения и стали работать уже по двум могилам.
"Нужно было разбирать могильник, а это медленная хирургическая работа с документированием, консервацией. Нужен был другой состав, но Советский Союз был неповоротливой машиной, и нам отказали. Сказали, обходитесь своими силами. А это я – один реставратор, мои помощники из числа местных жителей, археологи из Туркменистана, Узбекистана и Таджикистана, руководитель экспедиции и завхоз Владимир Сергеевич Ерофеев. И все", - вспоминает ученый.
Не устоять перед соблазном
Всего было открыто шесть могильников: пять женских захоронений и одно мужское – молодого воина. Работы было так много, что извлечение золотых предметов из могил было поставлено на поток, и все строилось на доверии.
"Как-то стажер Ареф Иноят сообщил, что попросил у Чары Кара – того самого строителя навеса над могильником, прикурить. А у него всего одна сигарета оставалась. Ареф закурил, а мягкую пачку хотел выбросить, но чувствует, в ней есть что-то твердое. Развернул и обнаружил камушек - бирюзу из могилы – рассказывает Бурый - Мне стало страшно неприятно. Ситуация скользкая – нужен был малейший повод, чтобы сказать: "Вот они, какие русские, наше золото воруют".
Поднялся бы страшный скандал, и последствия могли быть непредсказуемыми. Советские исследователи сочли за благо рассказать об инциденте местным афганским инспекторам. Под конец дня нарушителя увезли на допрос. Реставратор вспоминает, что показания выбивали кулаками. Чары Кара плакал, быстро признался, что прятал все краденое под матрасом в гостинице, в подвальном помещении для самых бедных, куда можно было забраться только ползком -он был из очень бедной семьи и экономил на всем.
Шумиху поднимать не стали, забрали у нарушителя все золото и камни, да выгнали из экспедиции. Наутро он, весь побитый, снова пришел на работу – думал, простят. Но как ни жаль было Владимиру Бурому своего помощника, решение уже было принято.
Сундуки с золотом и никакой охраны
Накануне окончания экспедиции и доставки золота Бактрии в Национальный музей Афганистана в Кабуле к расквартированным в Шибаргане советским нефтяникам приехали фотографы-профессионалы из СССР. И Виктор Сарианиди решил этим воспользоваться – попросил их сфотографировать каждую находку. Но дело шло очень медленно.
"Для перевозки золота была выделена полицейская охрана, там Виктора Ивановича ждал вертолет, на котором сокровища должны были доставить в Кабул. В день отъезда больше половины золотых украшений не сфотографировано. Тогда Сарианиди берет уже отснятое и с полицейскими машинами под звуки фанфар уезжает. А остальное, сказал, привезете потом, когда отснимете. На месте остались только мы вдвоем с Зафаром Хакимовым. У нас старенький "ГАЗ 66" с брезентовым верхом над кузовом и никакой охраны", - до сих пор поражается Владимир Бурый.
Теперь оставалось довезти золото до столицы. И вот когда уже показались огни Кабула и Бурый с Хакимовым вздохнули с облегчением, свет фар выхватил из темноты людей в форме и с оружием наперевес, которые перегородили им дорогу. О том, где находится машина с золотом, не знал абсолютно никто. Связаться с Виктором Сарианиди за все время поездки они не смогли.
"Солдат было человек пять. Они кричат: "Стой! Кто вы, откуда едете, что везете?". Хорошо Зафар знал фарси в совершенстве. Он рассказал, что мы археологи, но, естественно, промолчал о золоте, хотя об этом в Афганистане знали все. И солдаты говорят: "Ну, показывайте, что в кузове". Тут у меня похолодела спина. Если увидят золото - порешат на месте. Свидетелей нет, на дворе 1979 год, распад Афганистана", - подчеркивает реставратор.
И вот, когда солдаты добрались до вьючников, стали вытряхивать грязное белье, то вдруг остановились – просто надоело копаться. Экспедиции снова повезло. Причина досмотра стала известна позже – в тот день террористами в Кабуле был похищен и убит американский посол Адольф Дабс. Но доберись солдаты до золота, мигом забыли бы о судьбе дипломата и поисках террористов. По оценкам Владимира Бурого, в машине тогда лежали драгоценности на двести миллионов долларов.
Упорный труд и негромкая слава
"Я до сих пор смотрю на золото с отвращением. Представляете, что значит, когда через ваши руки проходит 22 тысячи украшений и едва ли не в каждое нужно вклеивать камни. А чистить серебро, пролежавшее столько веков в земле? Восстанавливать, консервировать кожу, собирать скелеты и черепа, наращивать металлическую труху, чтобы придать кинжалу подобающий вид?" - констатирует Владимир Бурый.
"Таких, как я, должно было работать человек пять-шесть. Но находка, конечно, стоила того. До этого экспедиция искала, и находила только стены древних городов, росписи в храмах, глиняные и бронзовые изделия. А тут пять-шесть культурно-исторических стилей, государств, течений, эпох. О таком мечтает любой археолог", - выносит вердикт специалист.
Благодаря золоту Бактрии имя доктора исторических наук Виктора Сарианиди вошло в историю. О Владимире Буром, напротив, нигде нет информации – его имя осталось за кадром, хотя героической он считает работу всех членов экспедиции.