— В середине ноября у вас пройдет концерт на одной из самых больших площадок Москвы. Расскажите о предстоящем шоу? Планируете ли выступить где-то еще за границей с юбилейной программой?
— Москва – это лишь один из пунктов моего большого турне. Также запланированы выступления в Центральной Азии и США.
Думаю, что это будет мощное зрелище. Я очень усиленно готовлюсь, ведь когда поешь вживую, это требует полной отдачи и профессионализма — иначе, однозначно, будет провал.
Для своих московских поклонников хочу исполнить новую песню "Санам-эй", мне кажется, что она даже лучше многих моих старых хитов. Вообще программа будет разнообразная: и популярные песни из прошлого, и новые хиты, и композиции, что называется, только что "сорванные с тандыра".
Надеюсь, концерт получится масштабным. У меня в России вообще получаются большие представления – тысяч 7-8 мы всегда собирали. У меня там довольно много поклонников.
— А есть ли любимые города в РФ?
— Я в России бываю не очень часто: в последний раз 2-3 года назад. Меня восхищают красотой небольшие чистые города, но люблю я все-таки свой родной Ташкент.
— Вас в Узбекистане, да и за рубежом, давно называют узбекской примадонной. А чем, по-вашему, вы отличаетесь от Аллы Пугачевой?
— Алла Борисовна и есть настоящая примадонна, мы выросли на её песнях, и это прекрасно. Но наше с ней творчество чуть-чуть разное: я больше пою про боль народа и не так часто о любви. Не зная нашу культуру, исполнять песни нельзя. Мы не Россия, не США, пока не великая держава, а всего лишь одно из государств СНГ. Мы – Узбекистан, поэтому чтобы выступать здесь, чувствовать публику, надо знать, что называется, свои джунгли.
— Вы не раз исполняли песни в дуэте с артистами из других стран. Планируется ли такое выступление или клип с кем-то из российских звезд?
— Пока российских дуэтов я не планировала. Я спела с таджикской певицей – Шабнами Сурайё – только потому, что она моя ученица. Шабнам очень хорошая девушка. Получилось так, что она как-то у меня гостила, и мы разговорились и решили спеть дуэтом на таджикском. Да, я и в Турции пела, и по всему миру, но все это для того, чтобы завоевывать рынок, выпускать новые альбомы.
Среди представителей российской эстрады у меня очень много друзей, но я не могу назвать их близкими. Тем более у нас немного разный подход к творчеству.
— Вы постоянно ищите новые формы, поете на разных языках. А насколько, по-вашему, интернациональна узбекская аудитория? Интересна ли ей российская музыка или скоро эстраду ждет бум англоязычных композиций?
— Мы никогда не будем ни англоязычными, ни русскоязычными. Когда российские звезды дают концерт в Ташкенте, из областей приезжают единицы, лишь те, у кого есть деньги на билеты. Да и то, это, скорее, посещение для престижа.
Я бы не сказала, что наша молодежь целыми днями слушает зарубежных звезд. У нас такой рынок. В крайнем случае, надо в очень хорошем исполнении продавать, если уж на то пошло. Но в целом узбекистанцы больше ценят свое, национальное. У меня в репертуаре есть песни на многих языках, но я не злоупотребляю этим. Но, к примеру, песня "Мама" уже разлетелась по всему миру, кто её только не пел. Я этому очень рада, ведь мама есть мама, независимо от национальности. Этим все сказано.
Но в любом случае, нашим гражданам надо обязательно знать как минимум три языка, и дело даже не в культурных предпочтениях – это диктует жизнь. Я сама дитя Союза, мы русский язык знаем, потому что половина семьи училась в русской школе, половина - в узбекской. Это нам не мешало свои традиции сохранять. Сколько нас? Что такое 40 миллионов? Это не 150 и не 200 миллионов, и не полтора миллиарда. Мы обязаны знать много языков. А русский язык должен идти как родной.
Мы с Россией почти соседи, они старшие братья наши. Не дай бог, что-то случится, в первую очередь они придут на помощь. Америка, конечно, хорошо, я ее уважаю. Кого бы она ни завоевала, они все хорошо живут. Но они где-то там, за океаном. Мы рядом с Россией, с нашими братьями, которые останутся таковыми всегда. Мы должны знать этот язык.
— Очень непростая тема с лицензиями артистов. Многие жалуются на ограничения и чуть ли не цензуру. Какова ваша позиция по данному вопросу?
— Систему лицензирования я в свое время внедряла сама, еще будучи депутатом. До этого налоги для артистов превышали 50%, что нереально много. Лицензия – это по сути патент на сценическую деятельность. А есть ли голос – другой вопрос, он от лицензии не зависит.
Я не призываю к полному запрету. К примеру, то, что некоторое время назад вернули лицензии многим опальным артистам, здесь и моя немаловажная роль есть: это я попросила. Пусть поют, мир широк. Но опять же, лицензию вернули, но нужно работать над собой, иначе зритель не простит.
— Как тогда бороться с безвкусицей в эстраде? Или искусство и зритель сами отсеют низкопробных артистов?
— У нас с этим сейчас все плохо. По моему мнению, в первую очередь надо убрать эстрадный факультет в консерватории — это смешно. Попсе не учат! Попса это и есть попса. Ладно, джазовый факультет — пусть будет, джаз – это классика.
Чтобы профессионально выступать, надо учиться, знать ноты, читать ноты. А сейчас многие артистки появляются на сцене лишь благодаря своей внешности, связям и деньгам. Да, у меня жесткая позиция на этот счет, я с плеча рублю, потому что вижу, что все плохо.
Начинать надо с музыкальных школ – они должны работать. Как вообще можно брать на работу человека без соответствующего образования?
Я самородок. В музыкальной школе два года отучилась, потом по семейным обстоятельствам пришлось бросить. Затем с полкурса начала в консерватории. А когда два года училась в музыкальном училище, жила у народной артистки Тамараханум и Гавхарханум Рахимовой. У Саодат Кабуловой училась. Только после этого я попала в "Маком".
Нужна аттестация – одна музыкальную школу закончила, другая – консерваторию. Кто такой сегодня народный артист? При Каримове все "заслуженных" получили. Спели две песенки, на лодочке в Турции покатались для клипа – и все, уже звезда, уже за границей известна. Народ сегодня сам крутым стал, его не обманешь, работать надо. Публика требует к себе внимания и уважения.
Мы не дешевые артисты, живем не бедно. Но каждый заработанный сум мы должны оправдывать, а не просто для свадьбы песни сочинять. Надо про боль народа писать, любить его искренне, а не доказывать на каждом углу, что ты звезда. Я земной человек, но я уважаю тех, кто работает. Прежде чем на сцену выйти, сначала потрудись, получи образование. Музыка – это труд, это в первую очередь чувство.
Цензура не должна всем подряд микрофоны давать. Лицензию могут купить все, но петь они все равно не смогут. В баре, в ресторане — пожалуйста, а если хочешь на сцену – учись, заслужи.
— Недавно певица Озода Нурсаидова просила у вас прощения. Сердитесь ли вы на нее или уже простили?
— За что прощать? За что она извиняется? Я, например, ничего плохого ей не делала. Прошло уже то время. Есть просто скандальные артисты, они хотят пиар через желтую прессу. Теперь же, когда она их не кормит, они пытаются что-то изменить. Я на нее не обижалась, мне внуков повидать некогда, не то что на кого-то обижаться. Просто надо работать - вот и все.
— В России сегодня много музыкальных проектов, для молодых талантливых исполнителей. Как вы относитесь к подобным шоу? Стоит ли развивать такие формы развития артистов в Узбекистане?
— Я убеждена, что эти проекты не помогают раскрыть талант. Они ищут уже готовых певцов, танцоров, фокусников и других. Берут и продают. Что сделали с Севарой Назархан? Она здесь прекрасно работала. Они взяли, высосали и выплюнули ее. Наргиз Закирова – ей нельзя ссориться с Фадеевым, а то Фадеев микрофон отберет. Я уважаю Россию, но российская эстрада очень ушлая — она жестоко использует и выкидывает людей.
Так что, на мой взгляд, такие проекты к искусству никакого отношения не имеют. Они всего-навсего ищут таланты. А школу они дают? Дают возможность развиваться им? Нет. Кого они обучили?
Раньше была программа "Алло, мы ищем таланты". Вот там не только искали, но и определяли этих людей дальше. Эти пусть пойдут в танцевальную школу, скажем, Моисеева. А вот она певица, а он музыкант хороший. А вот из него может шоумен получиться. Они правильно направляли. Сейчас такого нет – только деньги.
— У вас большая дружная семья – пять внуков. Как с ними проводите время? Подолгу ли удается их понянчить?
Моя дочь Нилюфар – одна из ведущих певиц, но успевает и детей воспитывать. Она хорошая мама. Внуки тоже загружены — кто язык учит, кто религию, кто Коран. Так что вместе мы видимся не так часто и подолгу, как хотелось.
— Кто-то из внуков мечтает о музыкальной карьере?
— Нет, они категорически не хотят связывать свою судьбу со сценой. Мальчики, по крайне мере, - точно. А девочки еще маленькие, пока трудно сказать.
— У вас непростая творческая судьба. Вы пожили в нескольких странах, долгое время не выступали на родине. Чтобы вы могли посоветовать молодым и начинающим артистам, желающим покорить сердца зрителей?
— Я долго время жила в Турции и в Европе – учила языки, пыталась вжиться в их культуру и традиции, чтобы писать песни. Я за это время поняла одно, что везде уважают только тех, кого знает и ценит родной народ. Чтобы ты о себе ни говорила, важно мнение твоего народа. А любовь его надо завоевать. Прежде всего каждый человек должен любить свою родину, тогда у него будет и творчество. Нельзя стесняться своего народа.
Когда я приезжала в Россию, в Москву, у меня спрашивали: "Вот узбеки подметают у нас дворы — это тоже ваша публика?" Я им на это открыто заявляла: "Да, они тоже моя публика". Они не воруют, не убивают, не издеваются и не попрошайничают — они зарабатывают. Это и есть черта нашей нации. И я капля этой нации и дитя этого народа.
Мы можем быть самыми крутыми. Я диктую моду, а не бегаю за модой. Это мы, узбеки. И я горжусь, что я узбечка.
— Насколько вы строги и требовательны к самой себе?
— Что вы пожелаете нашим читателям и своим поклонникам?
— Всем удачи, люблю вас, и моя любовь с вами всегда, как и мое творчество.
