В интервью Sputnik Узбекистан с Антоном Курилкиным поговорил российский публицист Дмитрий Пучков. Он поделился своими воспоминаниями о том времени, а также рассказал о проблемах и угрозах, которые стоят перед страной и регионом в целом.
— Вы в свое время жили в Узбекистане. Отличалась ли жизнь в республике от жизни, например, в Ленинграде?
— Советский Союз был приблизительно одинаковый везде, но с некоторыми особенностями национальными. Взять, например, милицию. В Ленинграде вообще никто не шел служить в милицию. Чтобы набрать людей, ездили по воинским частям Пскова, Вологды, Новгорода и приглашали на службу демобилизующихся солдат. Ленинградцы в милицию не шли. А в Узбекистане — наоборот, служба в милиции считалась престижной.
Народу там было очень много, а работы очень мало. Советская власть почему-то не строила промышленных предприятий в республике и даже на почте, где надо было марки наклеивать и где у нас сидели тетеньки, — там сидели дяденьки. К тому же, служба в узбекской милиции была, скажем так, довольно денежной.
Сам я жил в кишлаке в 30 километрах от Ферганы. Работа кишлачного участкового радикально отличается от службы городского оперуполномоченного. Абсолютно разная работа, разные типы преступлений.
Но никто ничего не боялся, уличной преступности не было. Не было ни оружия, ни палок резиновых, ни наручников — спокойно было. Ситуация с преступностью была настолько тихая, что сейчас даже представить невозможно. Преступность была не в мордобое и уличных грабежах, а скорее где-то в промышленности. Вот там да, чего-то воровали, делали. Но в плане уличных безобразий такого не было нигде — в том числе и в Узбекистане.
— Как узбекское население относилось к русским и другим приехавшим народам, жившим в Узбекистане?
— Ну вы же понимаете, что я говорю о своем личном опыте. Лично мне за два года ни с кем подраться не удалось. Узбеки — народ исключительно мирный, и чтобы какие-то безобразия начались, их надо умышленно подогревать.
Конфликты были, конечно. Там жили турки-месхетинцы, переселенные из Грузии при «кровавом сталинском режиме». Там была диаспора, молодые люди из которой вели себя безобразно.
Вот с ними у узбеков постоянно были серьезные трения, которые в перестройку вылились в массовые погромы и убийства. Но это не потому что узбеки злобные — а потому что, проживая диаспорой, надо жить спокойно и не бесить местное население. Вести себя надо подобающим образом, и старшие должные держать молодых в узде.
Конфликты, говорят, были между узбеками и кыргызами на границе этих стран. Во многом это происходило из-за разного образа жизни этих народов: узбеки — народ более оседлый, в то время как кыргызы по своему духу кочевники. Так что какие-то бытовые конфликты были на этой почве, но сам я не видел и участия в них не принимал.
— Были ли в то время сильны националистические настроения?
— Национализм есть везде и всегда. Там вообще котел такой был — узбеки, русские, немцы, итальянцы, евреи, казахи, белорусы, украинцы. Но все прекрасно уживались.
Меня за два года ни разу никто не попрекнул, что я понаехал. Меня иногда спрашивали: у тебя же родители есть, зачем ты здесь — у тебя родители там остались, кто за ними ухаживает?
Самый резонансный инцидент был с турками-месхетинцами, когда погибли десятки людей. Ужасная трагедия.
Замечу, это говорит о том, что спецслужбы этим не занимались вообще — ни КГБ, ни милиция. А если и занимались, то они ничего не видели и не слышали. А если и слышали, то не выполняли свои прямые служебные обязанности и не смогли сохранить жизни людей. Ну а дальше началось — сначала турков изгнали, потом начали бегать и кричать: «Русские, вы следующие». И начался исход граждан нетитульной национальности.
Это все печально. СССР ломали по национальному признаку — мне там это было очень заметно.
— Как вы относитесь к приезжающим в РФ мигрантам из Узбекистана?
— Тех, кто хочет приехать на заработки, надо очень жестко контролировать. Речь не только про то, что просачиваются экстремисты, — речь всегда про деньги. Пришли на стройку — и там с лопатами бегают, а наши руководители строек их обманывают, денег платят по минимуму, не регистрируют никак или не платят вообще.
И этот черный нал, который плещется, — миллиарды баксов, между прочим, — проходит мимо государства. Никто не платит налоги, никто ни за что не отвечает. Если мы цивилизованная страна — то если у тебя люди работают, любой зашедший с проверкой может проверить документы: легально ли находятся на территории страны, как вы им платите зарплату, как оформлены, как налоги выплачиваются, честно ли вы им деньги даете.
— Нужно ли России и Узбекистану укреплять отношения?
С соседом должны быть хорошие отношения. Если оттуда люди хотят приехать сюда заработать, зачем им мешать.
Я в Узбекистан езжу время от времени и вижу, что хорошо живут в Узбекистане те, кто зарабатывает в России. И почему мы должны их не пускать, если люди сюда приезжают работать — пусть работают.
— В каких сферах в первую очередь нужно развивать сотрудничество между РФ и Узбекистаном?
— Один из приоритетов — безопасность. Угроза исламского экстремизма опасна и для них, и для нас. Узбекистан в этом смысле держит южные границы, откуда лезет всякая сволочь из Афганистана.
Экономические связи тоже не разорвать. Если мы уйдем оттуда, туда придут люди из Европы, и мы потеряем деньги. Если там много рабочей силы — надо там строить заводы, чтобы мы им продавали и они нам. Все крутится в конечном итоге вокруг денег.
— В Узбекистане 25 октября отмечается День милиции. Что бы вы сегодня пожелали сотрудникам правопорядка этой страны?
— Узбекскую милицию — с праздником! А всем остальным — мира на земле. При советской власти «за мир во всем мире» тосты поднимали. Мир — важнейшая часть нашей жизни. Главное, чтобы можно было спокойно рожать и воспитывать детей, обеспечивать старость. Чтобы все было хорошо!
