Администрация Трампа 6 апреля продолжила пробивать дно российско-американских отношений. Белый дом заявил о введении нового пакета санкций в отношении Москвы по причине ее "враждебных действий по всему миру".
"Правительство России работает, прежде всего, в интересах олигархов и государственной элиты. Они получают выгоды от нынешней коррумпированной системы, и теперь тоже будут отвечать за дестабилизирующие действия их правительства", — заявил министр финансов США Стивен Мнучин. Такой же позиции придерживаются и многие конгрессмены, причем как демократы, так и республиканцы.
Под ударом американцы и европейцы
Под ответом в данном случае подразумевается заморозка находящихся в юрисдикции США активов, принадлежащих фигурантам пакета, а кроме того, запрет американцам иметь с этими фигурантами какие-либо дела. Более того, санкции США (как обычно и бывает) позиционируются Вашингтоном как обязательные для выполнения всеми мировыми игроками. Поэтому в американском Минфине пригрозили наказывать тех не-американцев, которые "намеренно проводят существенные операции для или от имени" фигурантов списка.
Прецеденты таких наказаний были — огромные штрафы для европейских компаний, работавших с Ираном. И европейцы их платили, ибо боялись испортить отношения с американцами и потерять доступ на американский рынок.
Американские политики довольны. Президент, по их мнению, вступил на путь истинный. Долгое время Трампа обвиняли в слабой позиции по отношению к России. Так, уходящий в отставку советник по национальной безопасности Трампа Герберт Макмастер в своей прощальной речи посетовал на то, что Соединенным Штатам так и не удалось "заставить Путина заплатить необходимую цену" за его агрессивное поведение.
Когда Трамп позвонил Путину и поздравил его с избранием на пост президента, а затем анонсировал саммит с хозяином Кремля, американские либералы были возмущены до глубины своих наполненных русофобией душонок. Нынешние же санкции (вкупе с высылкой 60 дипломатов) показали, по мнению издания Politico, дальнейшее расхождение действий Трампа и его риторики в отношении России.
Трамп не просчитал риски
Санкции, безусловно, негативно влияют на Россию. В экономическом плане российским компаниям сложно будет работать на международных рынках. Формулировка Мнучина о "возможном" наказании иностранных лиц, осуществляющих "значительные" операции с фигурантами списка, гениальна. Она не обязывает американцев нарушать в каждом случае международное законодательство и штрафовать европейцев (сейчас это опасно, ибо Европа зла на Трампа и намерена защищать свой бизнес как в России, так и в Иране), но подвешивает всех потенциальных партнеров российских компаний на крючок. Кому из них нужны проблемы?
Если же говорить о вреде в социально-политическом плане, то население сплачивается вокруг власти — и это отнюдь не несет одни плюсы. Люди меньше обращают внимания на ее недостатки, а сама власть, действуя по принципу "осажденной крепости", излишне активно защищает нарушителей и преступников из числа "своих".
Шантаж не пройдет
Однако, несмотря на этот ущерб, санкции не особо повлияют на российское поведение и на позиции Москвы в украинском и сирийском кризисах. Об этом говорят не только российские эксперты, но и американские разведчики. Причина упрямства Путина заключается в том, что санкционная политика Запада — это классическая политика шантажиста. Если пойти на уступки США, сдать свои интересы на Украине и в Сирии во имя отмены текущих санкций или непринятия новых, то нет никакой гарантии, что завтра Америка не пригрозит вводом тех же самых санкций, требуя сдать уже новые интересы в других областях. Например, в Армении, Казахстане, Иране. А послезавтра потребует сдачи суверенитета, в том числе и активов российских олигархов в пользу западных компаний.
Вместо того чтобы согласовывать их с союзниками, США фактически навязывают той же Европе ограничительные меры, принимаемые без учета европейских интересов и (если брать Россию и Иран) без всяких на то оснований. В результате Европа теряет деньги, и Трамп фактически толкает ее на прямой конфликт с Соединенными Штатами. Конфликт, который вызовет серьезный кризис в трансатлантических отношениях, и потому выгодный Москве.