— Татьяна Александровна, вы прибыли в Узбекистан несколько дней назад. Где уже успели побывать и какое у вас первое впечатление от работы узбекских коллег?
— В первую очередь я хочу сказать большое спасибо Узбекистану, нашей дружественной стране, за гостеприимство. Конечно, очень приятно было встретить здесь коллег, тех, кто непосредственно сейчас участвует в борьбе с коронавирусной инфекцией. За эти дни мы побывали и в центре, который проводит сортировку пациентов с предположительно коронавирусной инфекцией в "Узэкспоцентре". Также мы посетили лаборатории, где проводятся различные исследования для диагностики инфекций, а сегодня нам показали госпиталь в Зангиате. Кроме того, мы осмотрели два стационара.
— С какими наработками вы приехали в Узбекистан? Какой опыт российских коллег может тут пригодиться?
— У нас постоянно проходят обсуждения и обмен опытом. Поскольку у нас в России пик высокой заболеваемости был пройден во второй декаде мая, можем предложить коллегам свои наработки в стабилизации ситуации, в диагностике пациентов с коронавирусной инфекцией, в дифференциальной диагностике между основной патологией коронавирусной инфекции и возможными осложнениями.
Часто встречающаяся проблема здесь — это выбор схем терапии, правильность назначения препаратов. Но надо сказать, что схожая ситуация наблюдается не только в стационарах Узбекистана, но и в других странах. Поскольку мы набираем опыт, анализируем течение болезни у наших пациентов и на основе полученных данных можем предложить оптимальные схемы лечения, а главное — дифференцированный подход к назначению препаратов каждому конкретному больному.
— Какие самые распространенные вопросы задают вам узбекистанские коллеги?
— Один из самых важных вопросов, который не могу вам не задать: привезли ли вы в этот раз российскую вакцину?
— Вакцину мы с собой не привезли, но этот вопрос, конечно, обсуждается. В России в настоящее время зарегистрирована первая вакцина производства института Гамалеи. Мы увидели результаты, убедились, что она эффективна и, самое главное, безопасна. Результаты исследований свидетельствуют о том, что пациенты легко переносят эту прививку, никаких серьезных нежелательных проявлений она не дает. У добровольцев, как и всех людей при реакции на другие вакцины, иногда может быть небольшое повышение температуры, гриппоподобное состояние, но в целом больше никаких других серьезных побочных действий нет.
У всех этих пациентов вырабатываются антитела — иммунный ответ на данную вакцину. Когда будет необходима повторная вакцинация – покажет время и последующее наблюдение за вакцинированными.
— Есть информация о различных мутациях вируса. Проводилось ли сравнение с тем типом, который наблюдается в Узбекистане? Есть ли какие-то особенности у него?
— Мы знаем, что вирусы склонны к мутациям. Например, была циркуляция вируса иммунодефицита среди животных (обезьян), а потом мы увидели, что возбудитель ВИЧ перешел к человеку и стало известно новое заболевание — СПИД. Но это в принципе обычное явление для мира вирусов.
Однако если мутация не затрагивает так называемый антигенпрезентирующий участок, то сохраняется и ответ антител на все эти вариации. Если у пациента или у вакцинированного добровольца имеются антитела к какому-то варианту, то они будут действовать и против других мутаций коронавируса до тех пор, пока мутацией не будет затронут именно этот антигенпрезентирующий участок.
— В Узбекистане приняли решение начать учебный год в школах с 14 сентября и применить гибридный сценарий со свободным посещением. Насколько это оправдано?
— Думаю, что этот вполне подходит под нынешние реалии, чтобы не допустить резкого повышения числа новых случаев коронавирусной инфекции. Нужно строго соблюдать все ограничительные требования, которые препятствуют распространению инфекции, тем детям, тем учащимся, которые пойдут в образовательные учреждения.
Для педагогов с нашей стороны рекомендации следующие: в обязательном порядке ношение маски и перчаток, особенно в ситуациях, когда идет работа с документами или предполагается контакт с различными поверхностями при встрече учеников (касание поручней, ручек дверей и т. п.).
Обязательно наличие в достаточном количестве средств для дезинфекции, а также специального оборудования для обеззараживания воздуха. Это бактерицидные лампы, или, как по-другому их называют, рециркуляторы, которые должны быть в помещениях, где проводят время школьники или дошкольные группы. Безопасны лампы закрытого типа. Мы рекомендуем проводить влажную уборку классных комнат с применением дезинфицирующих средств не менее двух раз в день. Обязательно непосредственно после занятий отдельной группы и в конце дня.
— Можно ли надеяться на полную победу над коронавирусом?
— Закончится ли эта ситуация – эпидемия, простимся ли мы с этим вирусом или будем жить с ним всегда, как с гриппом, – к сожалению, тут однозначного ответа нет. Те цифры, которые мы видим по всему миру, говорят о том, что достаточно мало надежд на полное исчезновение данной болезни. Наблюдаются генетические изменения вируса, поэтому есть предположение, что агрессивность вируса ослабевает, а в будущем он станет не опаснее нынешних сезонных респираторных заболеваний.
Я хотела бы всех предостеречь от ощущения мнимой безопасности: даже у тех, кто переболел коронавирусом, мы видим случаи повторных заражений. Это возможно в условиях снижения иммунитета, у некоторых выздоровевших пациентов защитный ответ не вырабатывается, а у кого-то он теряется через несколько месяцев. С другой стороны, есть риск инфицирования другим вариантом вируса. Таких случаев пока немного, но впереди осень, открытие образовательных учреждений, и, конечно, мы с достаточным беспокойством ожидаем этот период.
— Насколько оправдано, на ваш взгляд, смягчение карантинных мер в Узбекистане?
— Ограничительные меры должны сниматься в зависимости от числа новых выявленных случаев инфицирования. Если динамика хорошая, то послабления оправданы. Но мы должны понимать, что смягчение карантина может вновь привести к росту числа заболевших. Это все необходимо контролировать, и Министерство здравоохранения, и Санитарно-эпидемиологическая служба это держат под строгим контролем, и если будет отмечен рост числа тяжелых случаев, внебольничной пневмонии, то карантин придется ужесточать.
— Как вы относитесь к требованию носить маски? Многие исполняют предписание формально, а значит, и нужного эффекта от них нет.
— В России сейчас действует рекомендательный режим, так как мы видим хорошие показатели. Перчатки у нас на втором месте. По рекомендациям эпидемиологов население носит маски в общественном транспорте, торговых центрах, в местах большого скопления людей, где есть риск подхватить инфекцию. В крупных городах, где сложно держать дистанцию, довольно много граждан по-прежнему ходят в масках и на улицах.
Что касается ношения масок детьми, то у нас это не обязательная, а, скорее, желательная норма. Мы понимаем, что правильно носить маску первоклассники вряд ли смогут. В этом случае многое зависит от установки в семье, индивидуальных особенностей ребенка. Но обязательного ношения детям мы не рекомендуем.
Да, риски есть, если ребенок неправильно пользуется маской: не обрабатывает руки после ее снятия, трет нос рот или глаза грязными руками. При таком поведении пользы от средства защиты не будет никакого. Наоборот, накопив возбудителей, маска может стать причиной заражения. Если малыш не может правильно носить маску, лучше от нее вовсе отказаться.
— По данным медиков, дети менее подвержены этому вирусу, но есть ли категории, кто тяжело переносит инфекцию?
— Инфицированные дети – это в основном легкие и среднетяжелые пациенты, многих из которых мы, конечно, достаточно долго лечили. Коронавирусную инфекцию тяжело переносят те, кто имеет хроническую патологию: бронхолегочную, сердечно-сосудистую, нарушения нервной системы.
Причина лучшей переносимости детьми COVID-19, на наш взгляд, в возрастных особенностях организма, в количестве рецепторов, так называемого, ангиотензин-превращающего фермента, на который воздействует коронавирус: у детей их просто меньше.
