https://uz.sputniknews.ru/20220420/nam-nechego-boyatsya-ranenye-opolchentsy--o-natsbatalonax-24097423.html
"Нам нечего бояться": раненые ополченцы — о нацбатальонах
"Нам нечего бояться": раненые ополченцы — о нацбатальонах
Sputnik Узбекистан
Что рассказывают бойцы армии ДНР, и как спасают раненых на поле боя?
2022-04-20T16:12+0500
2022-04-20T16:12+0500
2022-04-20T16:12+0500
украина
колумнисты
медики
донбасс
спецоперация
https://cdn1.img.sputniknews.uz/img/07e6/04/14/24098077_54:0:1396:755_1920x0_80_0_0_11b435855eeaf38b3f4a8e687a560cd9.jpg
ТАШКЕНТ, 20 апр — Sputnik, Мария Марикян. В Республиканский травматологический центр Донецка привозят самых тяжелых — гражданских и военных. С травматическими ампутациями и проникающими ранениями на счету каждая минута — все в руках прифронтовых медиков. Что рассказывают бойцы армии ДНР, и как спасают раненых на поле боя, сообщила колумнист РИА Новости Мария Марикян."Решил, что должен жить""Не каждый захочет говорить. Вы поймите, переживают больше не за себя, за родных — мало ли что", — шепотом предупреждает медсестра у входа в палату.— Я из такого подразделения, что ребят могу подставить.— Был в Мариуполе, светиться не хочу — у меня там родители.— А мне скрывать нечего.Максим Фуклев воюет с 2015-го. Два года назад познакомился с девушкой, решил уволиться со службы. Устроился на стройку, понемногу привыкал к мирной жизни. Но в феврале вернулся — и прямиком на Мариуполь."Двадцать шестого марта ранило в бедро. Был на БМП. Думал, прилет — "муха" или "шмель". Оказалось, мина. Наводчик выпал через открытый люк — выжил. Мне ногу разворотило. Взял всю волю в кулак и выбрался из машины. Иначе бы спалили. Подмога быстро подошла", — вспоминает боец.Говоря о нацбатальонах, подчеркивает, что недооценивать их нельзя: дают мощный отпор, отлично экипированы и вооружены. "У них даже интернет в окопах был".С местными, по его словам, националисты обходились по-зверски. "Мирные идут к воде, а снайперы их "снимают". Люди сидели в подвалах, голодные, в холоде. Мы делились с ними едой", — продолжает раненый.Ему установили аппарат Илизарова, сшивали паховые вены. На днях предстоит еще одна операция. Но Фуклев не теряет оптимизма: "Все по плану"."Своих не бросаем"Дмитрий Троян записался в ополчение в 2018-м — распределили в мотострелковую бригаду. Первое ранение получил два года назад: снайпер попал в бедро. Пуля повредила седалищный нерв, в ноге ухудшилось кровообращение и ослабла чувствительность.А этой весной в бою под Марьинкой в двух метрах от него разорвалась граната. Пострадали оба глаза. Правый пока лечат медикаментами, левый надо оперировать. Гарантий, что зрение сохранится, нет. Если состояние ухудшится, отправят в Москву."Мы сталкивались с нацгвардией, ВСУ и нацбатальоном "Айдар". На нашем направлении у них действовала 17-я танковая армия. Тяжелее всего было в Волновахе и под Марьинкой. В итоге продержались до подхода основных сил. Один мой товарищ погиб, второго сильно ранило. Надо было одновременно и помогать человеку, и стрелять. Ничего, выстояли, — рассказывает Дмитрий. — Погибшего смогли забрать только через неделю. Они же своих бросают. Такие вот сослуживцы".В Волновахе бойцов армии ДНР встречали со слезами на глазах и сетовали: "Где же вы были все эти годы?" "В подвалах из-за сырости дети болели. Местные просили у украинцев лекарства — не давали. Наоборот — мародерили, разграбили все, что было можно, аптеки в том числе", — добавляет Троян."И вот такие ребята, как Дима, лежат тут с нами, с гражданскими, в восьмиместной палате… — возмущается сосед. — Эти люди на вес золота, на руках надо носить. Здоровье теряют, спасая нас от фашистов…"Боец отмахивается: здесь и не с такими ранениями поднимают на ноги.Сергея Бутко вытащили чудом. В реанимации он с 29 марта. Ранило тоже под Марьинкой: множественные осколочные, повредило обе ноги, оторвало правую руку."Мы наступали. При первой вылазке — четверо "двухсотых". Затем пошел я в команде. Не успел запрыгнуть в окоп — пулеметчик открыл огонь, он был по прямой. Понять ничего не успел, раз — и нет руки", — говорит солдат. Его оттащили с линии огня, наложили жгут. Обстрел не утихал — вынесли с поля боя только через два часа.Планов на будущее у Сергея пока нет. В мирное время подрабатывал на стройке. Сирота — отец умер рано, мать лишили родительских прав, когда был подростком. "Как у всех, есть товарищи и знакомые. Но на них особо не надеюсь. Только на себя", — признается боец.Медицинская ротаПервую помощь раненым оказывают фронтовые медики. Пункт эвакуации должен быть не ближе шести километров от линии соприкосновения. Но бригада Эллы из Донецка — всего в километре. Вывозят людей из Верхнеторецкого.Это село под Горловкой освободили в конце марта, но там по-прежнему небезопасно: ВСУ регулярно обстреливают из "Градов".Она работала в селе Рыбинское Волновахского района. Там было примерно так же, как в Верхнеторецком. Вытаскивали раненых и погибших по минным полям."Благодаря грамотному командованию среди медиков потерь нет. Прежде чем отправлять подразделение, нужно изучить местность, определить план эвакуации. Маршрут проверяем я и начальник службы", — отмечает Денис, водитель и командир хозотделения.Сложность еще и в том, что бои не оборонительные, а наступательные. "Обычно работаем на эвакуационной легкобронированной многоцелевой технике. Но подступиться к раненому под шквальным огнем все равно сложно", — поясняет он.Недавно получил трофейную машину скорой — отбили у 25-й воздушно-десантной бригады ВСУ."Взяли в бою под Верхнеторецким. Мы быстро отреагировали, захватили их медикаменты и оборудование. Почти все — натовское. Сухпайки тоже. Даже магазины для "калашей" — американские, — Денис показывает фото с брошенными позициями ВСУ. — Крупнокалиберные боеприпасы тоже импортные".В медроте он с 2014-го. Забирают медики всех — и своих, и чужих. "Как-то привезли украинцев. Под наркотиками. Наши обнаружили на складах сильнодействующие препараты для онкобольных. Был у меня один "кадр" — с открытой черепно-мозговой травмой. Пытался вытащить себе мозги", — вспоминает он.Самое ценное для Эллы и Дениса — видеть, как встают на ноги их пациенты. "Сперва требуешь держаться. А потом они сами тебя находят, благодарят… Живые, здоровые. Вот это приятно", — улыбается медик. И запускает мотор — пора на службу, надо вытаскивать раненых с поля боя.
донбасс
Sputnik Узбекистан
info@sputniknews-uz.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
2022
Sputnik Узбекистан
info@sputniknews-uz.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Новости
ru_UZ
Sputnik Узбекистан
info@sputniknews-uz.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Sputnik Узбекистан
info@sputniknews-uz.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
"нам нечего бояться": раненые ополченцы — о нацбатальонах первую помощь раненым оказывают фронтовые медики. пункт эвакуации должен быть не ближе шести километров от линии соприкосновения что рассказывают бойцы армии днр, и как спасают раненых на поле боя специальная военная операция спецоперация война что происходит последние новости донбасс украина киев луганск донецк лнр днр россия путин зеленский
"нам нечего бояться": раненые ополченцы — о нацбатальонах первую помощь раненым оказывают фронтовые медики. пункт эвакуации должен быть не ближе шести километров от линии соприкосновения что рассказывают бойцы армии днр, и как спасают раненых на поле боя специальная военная операция спецоперация война что происходит последние новости донбасс украина киев луганск донецк лнр днр россия путин зеленский
"Нам нечего бояться": раненые ополченцы — о нацбатальонах
Первую помощь раненым оказывают фронтовые медики. Пункт эвакуации должен быть не ближе шести километров от линии соприкосновения.
ТАШКЕНТ, 20 апр — Sputnik, Мария Марикян. В Республиканский травматологический центр Донецка привозят самых тяжелых — гражданских и военных. С травматическими ампутациями и проникающими ранениями на счету каждая минута — все в руках прифронтовых медиков. Что рассказывают бойцы армии ДНР, и как спасают раненых на поле боя, сообщила колумнист
РИА Новости Мария Марикян.
"Не каждый захочет говорить. Вы поймите, переживают больше не за себя, за родных — мало ли что", — шепотом предупреждает медсестра у входа в палату.
— Я из такого подразделения, что ребят могу подставить.
— Был в Мариуполе, светиться не хочу — у меня там родители.
Максим Фуклев воюет с 2015-го. Два года назад познакомился с девушкой, решил уволиться со службы. Устроился на стройку, понемногу привыкал к мирной жизни. Но в феврале вернулся — и прямиком на Мариуполь.
"Двадцать шестого марта ранило в бедро. Был на БМП. Думал, прилет — "муха" или "шмель". Оказалось, мина. Наводчик выпал через открытый люк — выжил. Мне ногу разворотило. Взял всю волю в кулак и выбрался из машины. Иначе бы спалили. Подмога быстро подошла", — вспоминает боец.
Говоря о нацбатальонах, подчеркивает, что недооценивать их нельзя: дают мощный отпор, отлично экипированы и вооружены. "У них даже интернет в окопах был".
С местными, по его словам, националисты обходились по-зверски. "Мирные идут к воде, а снайперы их "снимают". Люди сидели в подвалах, голодные, в холоде. Мы делились с ними едой", — продолжает раненый.
Ему установили аппарат Илизарова, сшивали паховые вены. На днях предстоит еще одна операция. Но Фуклев не теряет оптимизма: "Все по плану".
Дмитрий Троян записался в ополчение в 2018-м — распределили в мотострелковую бригаду. Первое ранение получил два года назад: снайпер попал в бедро. Пуля повредила седалищный нерв, в ноге ухудшилось кровообращение и ослабла чувствительность.
А этой весной в бою под Марьинкой в двух метрах от него разорвалась граната. Пострадали оба глаза. Правый пока лечат медикаментами, левый надо оперировать. Гарантий, что зрение сохранится, нет. Если состояние ухудшится, отправят в Москву.
"Мы сталкивались с нацгвардией, ВСУ и нацбатальоном "Айдар". На нашем направлении у них действовала 17-я танковая армия. Тяжелее всего было в Волновахе и под Марьинкой. В итоге продержались до подхода основных сил. Один мой товарищ погиб, второго сильно ранило. Надо было одновременно и помогать человеку, и стрелять. Ничего, выстояли, — рассказывает Дмитрий. — Погибшего смогли забрать только через неделю. Они же своих бросают. Такие вот сослуживцы".
В Волновахе бойцов армии ДНР встречали со слезами на глазах и сетовали: "Где же вы были все эти годы?" "В подвалах из-за сырости дети болели. Местные просили у украинцев лекарства — не давали. Наоборот — мародерили, разграбили все, что было можно, аптеки в том числе", — добавляет Троян.
"И вот такие ребята, как Дима, лежат тут с нами, с гражданскими, в восьмиместной палате… — возмущается сосед. — Эти люди на вес золота, на руках надо носить. Здоровье теряют, спасая нас от фашистов…"
Боец отмахивается: здесь и не с такими ранениями поднимают на ноги.
Сергея Бутко вытащили чудом. В реанимации он с 29 марта. Ранило тоже под Марьинкой: множественные осколочные, повредило обе ноги, оторвало правую руку.
"Мы наступали. При первой вылазке — четверо "двухсотых". Затем пошел я в команде. Не успел запрыгнуть в окоп — пулеметчик открыл огонь, он был по прямой. Понять ничего не успел, раз — и нет руки", — говорит солдат. Его оттащили с линии огня, наложили жгут. Обстрел не утихал — вынесли с поля боя только через два часа.
Планов на будущее у Сергея пока нет. В мирное время подрабатывал на стройке. Сирота — отец умер рано, мать лишили родительских прав, когда был подростком. "Как у всех, есть товарищи и знакомые. Но на них особо не надеюсь. Только на себя", — признается боец.
Первую помощь раненым оказывают фронтовые медики. Пункт эвакуации должен быть не ближе шести километров от линии соприкосновения. Но бригада Эллы из Донецка — всего в километре. Вывозят людей из Верхнеторецкого.
Это село под Горловкой освободили в конце марта, но там по-прежнему небезопасно: ВСУ регулярно обстреливают из "Градов".
"Ранения очень серьезные: как правило, травматические ампутации, политравмы, проникающие. Стараемся стабилизировать, затампонировать, нормализовать ОЦК (объем циркулирующей крови) — и в больницу", — объясняет Элла.
Она работала в селе Рыбинское Волновахского района. Там было примерно так же, как в Верхнеторецком. Вытаскивали раненых и погибших по минным полям.
"Благодаря грамотному командованию среди медиков потерь нет. Прежде чем отправлять подразделение, нужно изучить местность, определить план эвакуации. Маршрут проверяем я и начальник службы", — отмечает Денис, водитель и командир хозотделения.
Сложность еще и в том, что бои не оборонительные, а наступательные. "Обычно работаем на эвакуационной легкобронированной многоцелевой технике. Но подступиться к раненому под шквальным огнем все равно сложно", — поясняет он.
Недавно получил трофейную машину скорой — отбили у 25-й воздушно-десантной бригады ВСУ.
"Взяли в бою под Верхнеторецким. Мы быстро отреагировали, захватили их медикаменты и оборудование. Почти все — натовское. Сухпайки тоже. Даже магазины для "калашей" — американские, — Денис показывает фото с брошенными позициями ВСУ. — Крупнокалиберные боеприпасы тоже импортные".
В медроте он с 2014-го. Забирают медики всех — и своих, и чужих. "Как-то привезли украинцев. Под наркотиками. Наши обнаружили на складах сильнодействующие препараты для онкобольных. Был у меня один "кадр" — с открытой черепно-мозговой травмой. Пытался вытащить себе мозги", — вспоминает он.
Самое ценное для Эллы и Дениса — видеть, как встают на ноги их пациенты. "Сперва требуешь держаться. А потом они сами тебя находят, благодарят… Живые, здоровые. Вот это приятно", — улыбается медик. И запускает мотор — пора на службу, надо вытаскивать раненых с поля боя.
