Президент Шавкат Мирзиёев на 20-м пленарном заседании Сената Олий Мажлиса произнес замечательную фразу: "Импорт – это платить зарплату рабочим других стран". Так президент объяснил необходимость пересмотреть политику импорта Узбекистана.
На какие товары планируется повысить импортные пошлины в Узбекистане
Мне эта фраза очень понравилась своим отточенным смыслом. Она точно выражает экономическую сущность любого импорта. Мне трудно сказать, выработал ли Мирзиёев это определение сам или почерпнул из экономической литературы, но то, что он его употребил, наглядно показывает, что у президента республики определенно есть глубокое понимание экономики.
Это многофакторный вопрос
Проблема импорта в Узбекистане действительно есть, и она весьма серьезная. По данным за январь-ноябрь 2018 года, Узбекистан экспортировал товаров на 11,3 млрд. долларов (что на 3,2% меньше, чем в январе-ноябре 2017 года), и импортировал на 17,3 млрд. долларов (что на 36,8% больше, чем в предыдущем году). То есть Узбекистан потратил на зарубежные закупки на шесть миллиардов долларов больше, чем выручил от продаж своих товаров за рубежом.
Эта разница покрывается за счет переводов граждан Узбекистана, работающих за рубежом (4,8 млрд. долларов в 2018 году) и прироста внешнего долга (он вырос на 1,5 млрд. долларов в 2018 году – по данным Центробанка). То есть дальнейшее увеличение импорта ведет к увеличению внешнего долга республики, который и так по состоянию на 1 января 2019 года достиг 17,3 млрд. долларов (или 35,6% ВВП).
В свете этих данных становится очевидно, что выступление президента в Сенате Олий Мажлиса чрезвычайно актуально – Узбекистан подошел к тому рубежу, за которым требуется ясно сформулированная политика импорта.
Но политика импорта – дело тонкое, поскольку импорт затрагивает сразу много сфер жизни республики, и рубить сплеча здесь нельзя – ущерб может получиться больше достигнутых выгод.
Например, есть жизненно важный импорт, то есть ввоз такой продукции, которая Узбекистану крайне нужна, но которую в республике не производят. Это, в первую очередь, машины, промышленное оборудование (по определенной номенклатуре, требуемой для выполнения инвестиционных проектов), стальной прокат, электроника. Стоимость импорта машин и оборудования в январе-ноябре 2018 года составила 7,2 млрд. долларов, или 41,6% всего объема импортированных товаров.
В связи с тем, что Узбекистан бурно развивается и реализует много инвестпроектов, потребность в импорте машин и оборудования будет высокой и в последующие годы; возможно даже, их доля вырастет.
Есть продукция, которая в принципе не может быть произведена в Узбекистане, в силу отсутствия или крайнего дефицита сырья – например, пиломатериалы. Они тоже поступают по импорту.
Но есть у импорта и социальный аспект, подчеркнутый президентом Мирзиёевым. Импорт создает рабочие места в других странах и, как следствие, лишает работы узбекских рабочих. А для Узбекистана вопрос занятости населения – один из острейших и важнейших для общества. Речь идет, конечно, о продукции, которую можно производить в республике.
Есть и политический аспект импорта, который тоже надо учитывать. По словам президента, 70% внешнеторгового оборота Узбекистана приходится на страны Евразийского экономического союза (в первую очередь Россию и Казахстан). Экономическое сотрудничество должно развиваться на паритетной основе, и слишком резкое сокращение узбекского импорта из этих стран может всерьез испортить экономические и политические отношения с этими важнейшими партнерами.
Воистину, семь раз отмерь – один отрежь; регулирование импорта требует вдумчивого и взвешенного подхода, учета множества факторов. О чем и говорил президент в своем выступлении.
Что значит свой сахар?
Разрешение всех проблем узбекского импорта потребует времени и интенсивной работы. Но есть вопросы, требующие неотложного разрешения. К их числу относится импорт сахара. Это хороший пример, на котором можно показать, сколько разных факторов сплетается вокруг одного товара.
Узбекистан в год потребляет около 800 тысяч тонн сахара, но при этом производит 68,8 тысяч тонн из импортного сахара-сырца. За сахар в 2018 году Узбекистан уплатил 343 млн. долларов (1,9% объема импорта). Это абсолютно необходимый продукт для бытового потребления и для производства пищевых продуктов, в особенности консервированной плодоовощной продукции.
Сахарный тростник в Узбекистане растет плохо и требует орошения (его пытались ввести в сельхозоборот в советские годы). Некогда довольное крупное производство сахарной свеклы (было развито в советские годы и даже в уже независимом Узбекистане – 120 тысяч гектаров в 2000 году) теперь, насколько можно судить, почти свернуто, а другие источники сахарного сырья, такие как сахарное сорго, остались на уровне опытных посевов.
Сахарную промышленность на основе узбекского сырья придется теперь создавать практически заново. Думается, что перспективный путь в условиях республики состоит в развитии именно культуры сахарного сорго – прекрасной засухоустойчивой культуры, к тому же используемой в севооборотах для улучшения почв.
Но Узбекистану потребуется как минимум несколько лет, чтобы наладить собственное производство сахарного сырья в заметных масштабах, так что в ближайшее время интересы российских и казахстанских поставщиков не пострадают – импорт сахара будет сокращаться постепенно.
Увеличение собственного производства сахара не только избавит узбекских предпринимателей от лихорадочной скупки сахара в Казахстане, России и на Украине (в отдельные годы Узбекистан покупал до 70% украинского сахара). Главное тут в другом. Без своего сахара производство консервированной плодоовощной продукции не поднимется на высокий уровень. При производстве варенья или джема на килограмм фруктово-ягодного сырья расходуется 0,7-1 кг сахара. Дорогой импортный сахар делает узбекскую продукцию неконкурентной.
Переходить же к сбыту консервированной продукции стране необходимо. Вывоз свежей плодоовощной продукции за рубеж, особенно далеко, в Россию, – бизнес высокорискованный. А консервированную продукцию, с гораздо большим сроком хранения, можно вывозить и продавать почти по всему миру. Консервирование создает рабочие места в целом ряде отраслей, что особенно важно для густонаселенных областей республики, таких, например, как Андижанская.
Простой вроде вопрос. Между тем, он требует научного обоснования, технических расчетов и опытных работ, ряда мероприятий в сельском хозяйстве, инвестиций, переговоров с партнерами. Но разрешение только одного вопроса, связанного с импортом, уже поменяет структуру экономики Узбекистана.
Кое-что про список импортируемой продукции
С необходимостью регулирования импорта сталкивались многие страны. Оценивая их опыт, в том числе и пример СССР, можно сказать, что решение проблемы обычно начиналось с определения тех импортных продуктов, которые неотложно необходимы и которые можно произвести самим.
К примеру, у наркома тяжелой промышленности СССР Серго Орджоникидзе был специальный список импортной продукции, с указанием физического объема и стоимости, а рядом – желательный объем внутреннего производства, который должен быть достигнут. Он вычеркивал из списка ту продукцию, которую начинали производить внутри страны, – и импорт ее запрещался. Думается, что и политика регулирования импорта в Узбекистане может в некотором роде последовать примеру Оржоникидзе.
Что-то из ныне импортируемого Узбекистаном стоит оставить, как есть, что-то перевести на полное и почти полное импортозамещение. Все остальное – это сфера сложного и тонкого делового расчета и филигранной торговой дипломатии.
Правда, составить такой список, а тем более оценить в масштабах страны, сколько и какой именно продукции может и должно быть произведено в Узбекистане, – это весьма непросто. Это задача, требующая серьезного интеллектуального ресурса, это вызов, на который Узбекистан должен ответить в самое ближайшее время.
