Постановление президента, утвердившее стратегию перехода Узбекистана к "зеленой" экономике, не вызвало бурную реакцию, что весьма странно сразу по двум причинам: во-первых, это жизненно важный для республики экономический курс; во-вторых, изменения, связанные с введением "зеленой" экономики, будут весьма серьезными и затронут все сферы узбекской экономики и жизни общества.
Я бы сказал даже так: если Узбекистан сможет это сделать, то будет жить хорошо; если нет, то республику ждут тяжелые времена без особых экономических перспектив.
Немного теории
"Зеленая" экономика — большая тема, изложение всех аспектов потребует довольно пухлой монографии, потому рассмотрим ее на примере электроэнергетики.
Сначала о самом понятии "зеленая" экономика. Основной постулат данной теории состоит в том, что экономика является частью природной среды. Она преобразует взятые из нее различные ресурсы в продукты и товары, необходимые людям, и отправляет обратно образовавшиеся отходы. При этом сами по себе люди — тоже часть природной среды, которая очень сильно от нее зависит.
Исходя из данного фундаментального принципа, теоретики "зеленой" экономики требуют отказаться от погони за экономическим ростом и лимитировать наши бесконечно растущие потребности, поскольку в условиях ограниченных ресурсов их нельзя удовлетворить.
Такой радикализм может показаться неприемлемым, но при этом он нисколько не мешает практическому употреблению принципов "зеленой" экономики в конкретной экономической политике.
На практике "зеленая" экономика — это изыскание способов сокращения расхода сырья и энергии на единицу продукции, сокращение использования ископаемого топлива и замещения его энергией солнца и ветра, сокращение образования отходов. Такая политика экономически очень выгодна. Ведь есть очень существенная разница в том, чтобы тратить на производство одного кВт.ч. килограмм условного топлива — или же только 200 граммов. Это касается и всего производства.
Скажем, в 2000 году энергоемкость тысячи долларов ВВП Узбекистана составляла 980 кг нефтяного эквивалента, а в 2016-м она понизилась до 480 кг. Но еще есть куда стремиться, поскольку среднемировой уровень — 200 кг, а в Германии еще в 2006 году энергоемкость тысячи долларов ВВП составляла всего лишь 150 кг нефтяного эквивалента.
Понижение энергоемкости означает, что, используя тот же объем энергоносителей, можно произвести больше. Вот поэтому Германия богаче Узбекистана даже при импортируемом газе и нефти.
То есть "зеленая" экономика в практическом аспекте — это рост экономики за счет наиболее полного использования доступного сырья и энергии.
Когда ресурсы ограничены
Для Узбекистана уже реальна ситуация сильного ограничения ресурсов, особенно топливно-энергетических, по сравнению с нуждами и их приростом в будущем. Наличных запасов угля и газа хватит на 20-30 лет, что отражено в стратегии перехода на "зеленую" экономику как наиболее существенный факт. Запасы нефти почти исчерпаны, а природный газ — ценный экспортный ресурс для накопления инвестиций и импорта оборудования.
Совершенно очевидно, что данная задача чисто экстенсивными методами не разрешима: Узбекистан просто не имеет таких запасов энергоносителей. Импорт — тоже не выход.
Если энергетическая проблема не решится по большей части в течение следующего десятилетия, то республику ждет застойная бедность. Многие вынуждены будут искать себе пристанище и работу за пределами Узбекистана. Это вызов, это опасность, которую предстоит встретить лицом к лицу. Руководство страны, судя по всему, это понимает.
Соединение тепла, ветра и солнца
Остаются только методы "зеленой" экономики, отраженные в стратегии, утвержденной президентом РУз. Во-первых, сокращение энергоемкости по меньшей мере вдвое, а лучше втрое, то есть до 160 кг нефтяного эквивалента на тысячу долларов ВВП. Это требует целого комплекса мер, но из них важнейшие: модернизация тепловых электростанций, устранение потерь тепла, устранение потерь электроэнергии в передающих сетях.
Во-вторых, возобновляемые источники энергии. По текущим планам, прирост мощностей к 2030 году должен составить 30 ГВт (к имеющимся 14,1 ГВт), из которых 19 ГВт будет приходиться на новейшие тепловые электростанции, 5 ГВт — солнечные, 4 ГВт — ГЭС, 2,4 ГВт — АЭС и 1,7 ГВт — ветровые. Возобновляемые источники энергии должны уже к 2025 году занять 19,7% всей генерирующей мощности Узбекистана.
Тепловая энергетика пока стоит на первом месте, поскольку нужно реконструировать имеющиеся электростанции и обеспечить промышленность надежным источником энергии. К тому же, ветровые и солнечные электростанции имеют нестабильную выработку, и в энергосистеме нужны тепловые станции в качестве пиковых мощностей, покрывающих суточные и сезонные пики энергопотребления. Без новейшей тепловой энергетики нельзя перейти к масштабной ветровой и солнечной энергетике.
В Узбекистане уже строятся ветровые и солнечные электростанции, создано производство кремниевых элементов. Если тепловые электростанции образуют ядро энергетики, снабжающее крупных потребителей и города, то солнечная и ветровая энергетика развиваются в первую очередь на периферии. Например, на Кандымском газовом месторождении, разрабатываемом российской компанией "Лукойл" в Каракольском районе Бухарской области, еще в 2016 году была запущена мобильная солнечная электростанция мощностью в 1,2 МВт. Караколь — это сухая пустыня, объект расположен более чем в сотне километров от обжитых мест. ЛЭП сюда тянуть долго и дорого, а тепловую электростанцию не развернешь из-за острого дефицита воды. Зато есть палящее солнце и пронизывающий ветер, которые и могут дать энергию.
Возможно, стоило бы обратить более пристальное внимание на ветровые электростанции в разного рода пустынях и степях, которых хватает в Узбекистане. Ветровой потенциал очень велик, он составляет, по некоторым оценкам, до 520 ГВт мощности и более триллиона кВт.ч. электроэнергии. Узбекистану хватило бы порядка 10% от этого потенциала для решения острых энергетических проблем.
В сельской местности, традиционно страдающей от нехватки электроэнергии и топлива, также постепенно вводятся солнечные панели, нагреватели, коллекторы, а также ветряки. Такие объекты компенсируют дефицит мощности в отдельных районах, позволяют отказываться от излишних передач с неизбежными потерями в сетях, улучшая тем самым энергосистемы отдельных областей.
Изменится весь образ жизни
Когда возобновляемая энергетика охватит необжитые окраины Узбекистана и сельские районы, в соединении с крупными тепловыми станциями (создание "умных" передающих сетей — тоже часть методов "зеленой" экономики) она создаст новую электроэнергетику республики гораздо более эффективную, чем есть сейчас.
Россия готовится продавать свое солнце >>>
Примерно так можно описать процесс введения "зеленой" экономики в области электроэнергетики. Вроде бы в стратегии изложены простые и всем известные меры. Но сколь многое они меняют, когда используются на практике для решения конкретных проблем. Например, безлюдные степи и пустыни приобретают большую ценность: в них можно поставить крупные солнечные и ветровые электростанции, и там они не будут никому мешать. Изменится экономическая география республики, значение разных районов, образ жизни населения — и появятся перспективы, которых раньше не было.
Узбекистан, по моему глубокому убеждению, нуждается в "зеленой" экономике больше, чем кто бы то ни было. Другого способа эффективного экономического развития у него просто нет.
