ТАШКЕНТ, 16 окт — Sputnik. Каждое культурное направление, будь то музыка, театр или изобразительной искусство, имеет своих первопроходцев, которые, не боясь насмешек, пытаются делать что-то новое, открывая неизвестные ранее грани искусства.
Для узбекской классической музыки таким человеком был известный советский композитор Алексей Козловский, который сумел найти синтез, как тогда казалось, не сочетаемых вещей классики и традиционного узбекского колорита.
Восток – дело тонкое
Козловский родился 15 октября 1905 года в Киеве, студенческие годы провел в Москве, а в годы войны судьба забросила его в солнечный Узбекистан, с которым он связал всю последующую жизнь.
По словам доцента Государственной консерватории Узбекистана Ларисы Красуцкой, которая была не только ученицей композитора, но и до конца дней его жизни дружила с ним, он был человеком, опередившим свое время.
"Алексей-ака, только так называли его знакомые и друзья узбеки. Но для студентов консерватории, где он долгие годы преподавал, он был только Алексеем Федоровичем", — рассказала она.
Он, по словам Красуцкой, очень интересовался узбекским бытом, традициями, культурой, и, конечно же, народной музыкой. Он не мог изучать что-то одно, ему было интересно абсолютно все в этой незнакомой стране.
До 1930-х годов прошлого века в Узбекистане не было классического искусства композиции, здесь властвовало древнее искусство макомат — песенный фольклорный жанр, который долгое время находился под запретом советской власти.
Однако Козловский, как человек, обладавший исключительным слухом и музыкальным вкусом, увлекся именно им. Тогда-то у него и зародилась идея переложить эту музыку на современное звучание.
"Он жил в узбекском районе, усиленно постигал нравы местных жителей, их кухню и музыку. Как-то раз он поделился воспоминаниями о первых месяцах жизни в Ташкенте. Сказал, что первая картина, бросившаяся ему в глаза — это огромное количество цветов и нескончаемая музыка, песни, доносившиеся за каждым забором в махалле", — делится воспоминаниями подруга композитора.
И он запоминал все эти песни и мелодии. В старой части Ташкента он записывал крики и стишки ремесленников, как они продавали воду и лепешки. Так начинался его творческий путь к постижению узбекской национальной музыки, вспоминает Красуцкая.
По ее словам, он мечтал стать современным классическим узбекским композитором. И давалось ему это очень нелегко, ведь он был родом с Украины, долгое время изучал европейскую классическую музыку, а здесь "Восток — дело тонкое".
"Самым сложным в этом процессе было переложить народную узбекскую музыку на оркестровое звучание. Он очень тактично к этому подходил. Его главная заслуга в том, что он создал музыкальные произведения, которые стали для узбекского народа национальными. Но они также были интересны и понятны для европейской публики", — добавила она.
У Козловского был идеальный слух, он знал оркестр как пять своих пальцев. Бывало даже, что, если кто-то, сидящий в конце, сфальшивит, он обязательно после выступления скажет музыканту, что "фа" не взял, и подкалывать уже начинал всех, рассказала Лариса.
"Он мог сказать музыканту, что он сегодня играл, как никогда, а за этими словами скрывалась на самом деле не похвала, а ирония. Когда он это проговаривал, музыканты уже знали по его интонации, что именно он имеет ввиду", — со смехом вспоминает она.
Алексей Федорович любил повторять, замечает Красуцкая, "узбек спокойно выслушает любую русскую песню, если ее сыграют на гиджаке, а если ему сыграть узбекскую песню на фортепиано, он ее не услышит".
Есть во всем этом тонкая акустическая разница, и только такие композиторы как Козловский могли с этим материалом красиво работать.
Он открыл Ахматовой Ташкент
По словам директора столичного музея Анны Ахматовой "Мангалочий дворик" Альбины Маркевич, в 1941 году в жизни композитора появился очень близкий по духу друг, знаменитая поэтесса Анна Ахматова, которая была в тот год эвакуирована в Ташкент.
"Наиболее тесная дружба в Ташкенте у Ахматовой сложилась с композитором Алексеем Козловским. В те времена он был молод, а она — солидная дама, но между ними завязалась искренняя дружба", — заметила она.
По ее словам, Козловский страдал от недостатка окружения, которое соответствовало его духовным исканиям, и Анна Андреевна, проехавшая из России, также нуждалась в какой-то беседе, общении, в возможности делится тем, что она сочинила.
"Анна Андреевна была большим ценителем музыки, посещала все его концерты. В тот год, когда Ахматова впервые прибыла в Ташкент, свой первый новый год на солнечной земле, она встречала именно в семье Козловских, и впоследствии они праздновали еще немало событий вместе", – рассказывает Альбина Витольдовна.
Она часто бывала в гостях у них и засиживалась допоздна, делится Маркевич, и композитор, провожая ее, возвращался домой только под утро. Но жена не ревновала, она понимала, что у них творческое, душевное единение.
У Ахматовой есть стихотворение, посвященное жене композитора Галине.
Мангалочий дворик,
Как дым твой горек
И как твой тополь высок…
Шехерезада
Идет из сада…
Так вот ты какой, Восток!
"Два с половиной года, которые Ахматова прожила в Ташкенте, она была неразлучна с Алексеем Козловским, наблюдала за его творчеством, посещала концерты. Он открыл ей Узбекистан, ночной Ташкент", – с волнением рассказывает Альбина Витольдовна.
Когда она уехала, их дружба продолжилась в переписке. На свое 60-летие Козловский получил от Ахматовой поздравительное письмо. Их общение в какой-то мере друг друга вдохновляло.
Характеризуя Козловского, директор музея отмечает, что он был невысокого роста, круглолицый человек, очень остроумный, задевавший людей своими шутками, чтобы они, что называется, оживали.
Их семья была окутана счастьем и привлекала эта счастье со всей округе. Помню, делится Маркевич, к ним во двор попал аист со сломанной ногой. Они выходили его, и эта гордая и свободолюбивая птица не улетела, а жила долгие годы вместе с ними.
За годы жизни в Узбекистане Алексей Козловский создал не один музыкальный шедевр. Его балет "Тановар", оперы "Улугбек", "Подвиг Бекташа" и многие другие сегодня являются достоянием узбекской классической музыки.
