ТАШКЕНТ, 11 ноя — Sputnik. На прошлой неделе секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев заявил, что плацдармы террористов в северных провинциях Афганистана представляют непосредственную угрозу для России и стран Центральной Азии. В качестве доказательства своих слов он сослался на "усиление позиций террористов" и рост наркотрафика, доходы от которого являются "одним из основных источников финансирования" экстремистских группировок, сообщает Sputnik Таджикистан.
У талибов свои проблемы
Учитывая разнообразие террористических организаций, действующих в Афганистане, тезис о "непосредственной угрозе" можно трактовать по-разному исходя из целей, стоящих перед этими группировками.
Например, движение "Талибан", превратившееся за два с лишним десятка лет своего существования в раскрученный жупел, которым размахивают все кому не лень, вовсе не собирается, по мнению большинства аналитиков, вторгаться в Центральную Азию и уж тем более в Россию.
"Даже в случае прихода талибов или проталибского правительства к власти в Афганистане, что маловероятно, вряд ли следует ожидать масштабного наступления формирований "Талибана" на территорию соседних государств. Талибы сконцентрированы на внутренних афганских проблемах, и так, скорее всего, останется даже в случае их прихода к власти", — уверен политолог Парвиз Муллоджанов.
Его коллега Рашид Гани Абдулло также не расценивает талибов в качестве экспортеров исламских радикалов в страны Центрально-Азиатского региона, называя в качестве основной угрозы безопасности совершенно иной фактор.
"Что касается угроз со стороны Афганистана, то самым опасным их источником является сама нестабильная ситуация в этой стране, которую помимо всех прочих факторов порождает и присутствие вооруженных контингентов иностранных государств. Нестабильность ситуации и слабая власть центра создают благоприятные условия для производства и контрабанды наркотиков и оружия в страны СНГ", — предупреждает он.
Более того, аналитик высказывает парадоксальную на первый взгляд мысль, что "Талибан" являлся, в какой-то мере, благом для афганской государственности.
"Талибы в конце 90-х почти положили конец нестабильности и практически свели на нет производство наркотиков. Тем не менее мировое сообщество посчитало для себя благом осуществить вооруженную интервенцию в Афганистан, свергнуть власть талибов. В результате это же самое мировое сообщество имеет в Афганистане нестабильность, слабую центральную власть, сторонников ИГИЛ, гражданскую войну, войну против присутствия иностранных вооруженных формирований и прочее", — убежден Рашид Гани Абдулло.
Оба политолога едины во мнении, что "Талибан" не преследует цели, выходящие за пределы страны и традиционного ареала расселения пуштунских племен. Тем не менее они не отказывают в поддержке своим "братьям по борьбе", и вот это уже реальная угроза.
"Талибы оказывали и продолжат оказывать поддержку джихадистским группировкам, таким, как ИДУ (Исламское движение Узбекистана — группировка, созданная исламистами, эмигрировавшими из Узбекистана и обосновавшимися в Афганистане), "Джамаат Ансаруллах" (экстремистская группировка, запрещена в Таджикистане) и другим, основной целью которых является свержение правящих светских режимов в Центральной Азии. Кроме того, часть джихадистов принесла баят (клятву) ИГИЛ ("Исламское государство", террористическая группировка, запрещена в Таджикистане, РФ и ряде других стран)", — напоминает Парвиз Муллоджанов.
Ферганский эпицентр
Так вот, те самые плацдармы террористов на севере Афганистана, о которых говорил Патрушев, заполнены как раз боевиками из вышеназванных группировок, гражданами государств Центральной Азии, покинувшими свои дома и жаждущими вернуться в них с оружием в руках.
И тут возникает вопрос: а где именно расположены жилища прошедших военную обкатку боевиков? По данным спецслужб, подавляющее большинство из них являются выходцами из Ферганской долины, региона, где сходятся границы трех государств: Таджикистана, Узбекистана и Кыргызстана.
Ферганская долина — самый напряженный район Центральной Азии. Все крупные конфликты в недавней истории региона произошли именно здесь: этническое противостояние в Ошской области 1990 и 2010 годов, вылазки исламистов в 1999 и 2000 годах, андижанские события 2005 года. Все они оборачивались большой кровью. А уж мелкие стычки между жителями соседних кишлаков на межэтнической почве из-за воды или земли здесь — обычное дело.
Сложный рельеф местности, этническая "чересполосица", а также отсутствие четкой линии прохождения границ, которые в советский период были чисто административными и никакой демаркации не подразумевали, привели к тому, что территориально-пограничные проблемы здесь оказались крайне запутанными.
Несогласованные участки есть на границах между всеми тремя республиками "конфликтного треугольника". Но самой проблемной является таджикско-кыргызская граница. Ее протяженность составляет 978 км, делимитированы из которых только 530, а остальные 448 остаются спорными. Граница между Узбекистаном и Кыргызстаном длиной 1378 км согласована на 76%, а 324 км относятся к спорным. В общей сложности на узбекско-кыргызской границе насчитывается 58 спорных участков. Делимитация таджикско-узбекской границы в значительной мере завершена. Из 1332 км спорными остаются 105.
Масла в огонь тлеющих противоречий добавляет и наблюдающаяся в последние годы стремительная радикализация жителей Ферганской долины, ставшей своеобразной "кузницей кадров" для разного рода экстремистских ячеек, отрядов и группировок, действующих как внутри региона, так и за его пределами.
"Рост радикальных настроений является лишь следствием падения уровня жизни и сокращения социальных лифтов для большей части населения региона. В условиях кризиса население все больше маргинализируется, сокращаются рабочие места, происходит существенное падение реальных доходов. Соответственно, растет социальное напряжение и, как следствие, наблюдается рост числа недовольных, особенно среди молодежи", — объясняет Парвиз Муллоджанов.
Однако его коллега Рашид Гани Абдулло не считает ситуацию в Ферганской долине чем-либо угрожающей безопасности стран Центральной Азии.
"Страхи по поводу угрозы безопасности ввиду роста радикальных настроений в Ферганской долине излишне преувеличены. Об угрозе здешних радикалов говорят вот уже 25 лет. Однако на деле можно упомянуть лишь их активную деятельность в первые месяцы после распада СССР и события в Андижане в мае 2005 года", — успокаивает эксперт.
Тем не менее ряд аналитиков не без оснований предполагают, что в случае проникновения в этот регион, раздираемый серьезными противоречиями и находящийся на стыке трех государств, боевиков, освоивших подрывные, террористические методы войны, Ферганская долина может стать фитилем бомбы разрушительной силы.
"Основная их (боевиков. — Прим. автора) сила и преимущество заключаются в лучшей организованности и отсутствии каких-либо моральных ограничений в применении насилия. Поэтому их единственным шансом на успех является политическая и социальная дестабилизация в странах региона", — предупреждает Муллоджанов.
ОДКБ может, но ждет
При этом основная сила, способная противостоять вооруженным попыткам дестабилизации региона, — Коллективные силы оперативного реагирования ОДКБ — будут вынуждены дожидаться должного юридического оформления своего вмешательства в этот, пока гипотетический, конфликт.
"Мандат ОДКБ дает право на вмешательство только при условии наличия соответствующего запроса со стороны соответствующего государства — члена данной организации. В принципе, силы ОДКБ сегодня ориентируются и затачиваются во многом именно на предотвращение данной угрозы. Другое дело, что должны быть соблюдены все необходимые процедуры для того, чтобы данное вмешательство выглядело законным как на международной арене, так и внутри самого региона", — напоминает политолог.
Так что же следует предпринять властям Таджикистана, Узбекистана и Кыргызстана помимо укрепления защиты своих границ, чтобы не допустить подобного развития ситуации? Рецепт достаточно прост и в то же время необычайно сложен.
"При проведении рационального социально-экономического и внутриполитического курса в странах региона купировать возможные угрозы безопасности с их стороны не представляется чем-то невозможным", — краткий совет от Рашида Гани Абдулло.
"Самое главное в данных условиях — разработать эффективную антикризисную программу и провести масштабную перестройку экономики. Сырьевая экономика, базирующаяся на экспорте энергоресурсов и трудовых мигрантов, уже уходит в прошлое. Строить свое политическое будущее на таком шатком и разваливающемся экономическом базисе невозможно. Правительства региона должны воспринять новые реалии и перестать надеяться на то, что цены на нефть пойдут вверх и все вернется обратно в ситуацию статус-кво. Уже не вернется, и завтра из сегодняшних политических режимов выживут только те, кто сегодня начнет проводить реформы. Основная цель данных реформ должна заключаться в предотвращении маргинализации населения и резкого падения уровня жизни. В этом случае у джихадистских группировок не будет возможностей для расширения своей социальной базы", — более развернуто аргументирует Парвиз Муллоджанов.
Последуют ли власти трех стран ЦА этому пути или, как и прежде, сделают основную ставку на силовую составляющую — решать им. А вот негативные последствия социального взрыва в Ферганской долине, буде он состоится, да еще и с экстремистским оттенком, придется "расхлебывать" всем жителям региона.
