Навруз — замечательный праздник. Замечателен он не столько формальным наступлением Нового года у иранских и тюркских народов (хотя это тоже важно), сколько ощущением пробуждения природы к жизни, появлением новых надежд и позитивным отношением к будущему.
Новые надежды, однако, рождаются не на пустом месте. Они обязательно соотносятся с реалиями, со сложившейся ситуацией. Для политических элит и руководства государств «пятерки» выбирать маршруты движения вперед приходится, тщательно учитывая имеющуюся и перспективную расстановку сил на международной арене.
Сегодня она для стран региона кардинально изменилась.
Интеграция как угроза США
Напомним, что после искусственного и, скажем прямо, плохо организованного со всех точек зрения распада СССР (заметим в скобках — ни Казахстан, ни Кыргызстан, ни Таджикистан, ни Туркменистан, ни Узбекистан инициаторами этого процесса не являлись, а кое-кто всячески ему противился) возобладала "доктрина Бжезинского", согласно которой любые реинтеграционные процессы на постсоветском пространстве необходимо рассматривать как прямую и непосредственную угрозу Соединенным Штатам Америки. Поскольку, по мнению американского политолога, такие процессы гипотетически ведут к возрождению СССР. Здесь есть огромная доля лукавства.
В 1988 году было объявлено об окончании холодной войны, при этом Запад, впрочем, не без оснований, записал себя в победители. Вот и все. Развал СССР в начале 90-х годов прошлого века — это уже какая-то внутренняя импровизация, игра заигравшейся советской партноменклатуры. Мировые лидеры и обслуживающие их эксперты (если не считать группу Бжезинского, у которого проявились свои интересы на Украине) от этой "крупнейшей геополитической катастрофы 20-го века" были далеко не в восторге. Мировая стабильность рухнула, а Америка не смогла (по-моему — не захотела) стать единственным центром силы. Монополярность — дело дорогостоящее, оно требует колоссальных усилий и жертв со стороны нации.
В странах Центральной Азии воцарился институт плебисцитарного президентства, причем Госдеп США посылал в ключевые страны региона весьма толковых сотрудников (например, "отец" концепции управляемого хаоса в международных отношениях Стив Манн одно время был послом в Туркменистане), которые пели соловьями о трубопроводах и других "вкусных" инфраструктурных проектах, блокируя все попытки сближения с Россией.
Однако все резко изменилось после того, как администрация США приняла окончательное решение свести свое участие в экономике стран Центральной Азии, после вывода войск из Афганистана, к минимуму и полностью свернуть свое военное присутствие в регионе. Конечно, это произошло задолго до победы Трампа.
Центральноазиатский минимализм
Теоретики, анализировавшие центральноазиатский аспект внешней политики Вашингтона, назвали подобные подходы принципом стратегического минимализма. Этот принцип проявляется, по мнению зарубежных исследователей, не только в том, что США не вложили ни доллара в инфраструктурные проекты в ЦА, включая даже нефте- и газопроводы стратегического значения, и не проявляют ни малейшего интереса к инвестициям в разработку полезных ископаемых, но игнорируют даже собственные инициативы в регионе, например, сильно разрекламированный в свое время Госдепом проект "Новый шелковый путь".
Страны ЦА, как утверждает эта концепция, конкурируют между собой за влияние в регионе и, разумеется, за укрепление своих позиций в региональной торговле. В своих интересах правительства указанных стран охотно разыгрывают «российскую» и «китайскую» карты в отношениях с соседями. Ни одно из государств Центральной Азии пока не собирается ориентироваться на некие общерегиональные приоритеты.
Американские аналитики подчеркивают, тем не менее, что их принцип стратегического минимализма вовсе не означает уход из региона или отказ «от поддержки развития демократии». Они рекомендуют максимально осторожно обозначить те границы в сфере прав человека и демократических основ государственного строительства, нарушение которых будет считаться поводом для резкой негативной реакции американской дипломатии или даже военного вмешательства.
В переводе на общедоступный язык сказанное можно интерпретировать следующим образом: "Да идите вы (страны ЦА) куда хотите, и против налаживания более глубокого сотрудничества с Россией не возражаем. Только, ради бога, не мучайте сильно своих диссидентов и поборников демократии, а то бойкие правозащитные организации нас, американских президентов, самих замучают, начнут обвинять в "попустительстве тиранам".
Конец доктрины Бжезинского применительно к Казахстану, Кыргызстану, Таджикистану, Туркменистану и Узбекистану снял геополитическое проклятие оглядки на Америку. Пристальный взгляд на Россию — это теперь свободный выбор для властных элит региона, причем, думаю, выбор и "за", и "против" будет делаться с легким сердцем, самостоятельно, исходя из понимания собственных национальных интересов, без давления.
